— Да, приходится, знаете, всеми делами заниматься!
— Все время считал я, — заметил Трубников, — что райком — орган политического руководства, а тут вижу какое-то административно-хозяйственно-заготовительное учреждение. И вы в нем, извините, очень мало напоминаете политического руководителя.
У Додонова мигом исчезло с лица выражение счастливого внутреннего удовлетворения. Никто еще ни разу не сомневался в том, что он — секретарь райкома. Колеблясь, сразу ли отчитать непрошеного критика или же выслушать его до конца, Додонов ответил не сразу. Лишь после того как загнал, видно, обиду в самый глухой угол сердца, спросил спокойно и серьезно:
— Вы когда-нибудь бывали на руководящей политической работе?
— Слава богу! — взялся за фуражку Трубников. — И членом райкома бывал, и замполитом, и секретарем партбюро…
— Давно?
— Давненько таки. Да что из того?
Додонов, безотчетно радуясь чему-то, усмехнулся снисходительно, извиняюще.
— Ну, тогда все ясно. Вы просто отстали, товарищ капитан. Времена так называемого общего политического руководства, беспредметной политической агитации и книжной пропаганды, оторванной от жизни, прошли. Сейчас, знаете, от партийного руководителя требуется конкретное руководство, он сам должен быть специалистом, сам должен во все вникать, сам активно вмешиваться в работу производственных, да и всех других предприятий и организаций, воздействовать, так сказать, непосредственно на их деятельность, направлять ее… Понимаете?
— Не совсем… — озадаченно почесал за ухом Трубников. — Если так вмешиваться и воздействовать, как это делаете вы, то что же тогда остается делать самим хозяйственникам и специалистам? Для чего же они сидят на своих местах?
— Вы наивный человек! — мягко пожалел его Додонов. — Что же, по-вашему, самоустраниться райком от хозяйственных дел должен, пустить все на самотек?
И, глубоко сокрушаясь, посоветовал:
— В том и беда, товарищ капитан, что слабы еще у нас в районе руководящие кадры. Нельзя на них положиться, нельзя им доверить. Ведь провалят они все планы, если райком сам не будет руководить и севом, и уборкой, и заготовками…
— Провалят! — неожиданно и убежденно согласился Трубников. — То есть даже и сомнения в этом нет. До того вы их отучили, вижу я, от всякой самостоятельности и ответственности, что как только не почуют они руководящих вожжей сверху, так и растеряются сразу. Шагу вперед сами не ступят. Ну и завалят, конечно, план…
— Не в этом суть! — с досадой возразил Додонов. — Плохо они дело свое знают. Учить их нужно. А партийных руководителей в первую очередь. Чтобы специалистами были, а не краснобаями, чтобы руководили конкретно, практически, сами активно в производство вмешивались…
— Только ли в этом суть?! — усомнился Трубников и, глянув на стопку учебников на краю секретарского стола, живо заинтересовался: — Где учитесь вы лично?
— Заочно в сельхозинституте. Первый курс вот кончаю! — несколько вызывающе сказал Додонов и похвалился: — У нас многие руководители и передовики учатся кто в техникуме, кто в институте, кто на курсах. А секретарей парторганизаций и работников райкома, тех мы просто обязали всех специальности учиться.
— Это хорошо.
— То-то, — сказал Додонов. — Скажу одно, не хвастаясь: район наш по всем показателям вышел на второе место в области. В прошлом году мы раза в полтора перевыполнили план по сдаче мяса и молока. Вот вам результат учебы наших кадров и конкретного руководства колхозами!
Они проспорили бы еще дольше, но в дверь уже в третий раз заглянула тонкая кудрявая секретарша, закрывая рукой смеющийся рот. Вместе с ней в кабинет прорвался хохот и громкий говор из приемной, где, как заметил лектор, давно уже толпились шумные, пестро и весело одетые молодые люди, должно быть, инструктора и заведующие отделами.
Не расставаясь с улыбкой, секретарша спросила:
— Аппаратное совещание будет, Аркадий Филиппович?
— Будет. Пусть подождут немного.
Трубников обдумывал между тем, как предупредить секретаря райкома о главной беде, которая подстерегает его и которой не видит он в пылу наступления? Как сказать ему правду, чтобы сам он ее понял? А вдруг на дыбы встанет?
Что от жены секретарь райкома критику терпит, в том еще дива нету: знавал Трубников генерала одного, который всю дивизию держал в трепете, а перед женою сам трепетал не меньше.
Додонов же, видать, не только не трепещет перед домашним агрономом, но лишь терпит его критику. Сам же упрямо делает все по-своему.
Читать дальше