Юлиу Эдлис - Опровержение

Но оттого, что я их вспомнила, мне не легче стало, а даже наоборот.

— Что ж это такое? — мучаюсь вопросом. — Что ж это такое? Куда же это она подевалась, строго говоря, любовь? Ведь любили же друг дружку, если поженились? А куда ж она подевалась?.. Корова языком слизала? И вообще — куда она уходит, любовь-то?.. Кто виноватый?.. Была любовь и вся вышла? Зачем же тогда весь этот огород городили — с поцелуями, со свиданками в парке культуры на танцверанде, с нежностями разными?..

— А вы кто такая? — вдруг слышу сквозь свои тревожные мысли голос мужа разводящегося. — Вас не касается!

Оказывается, я мысли эти не во сне, а вполне наяву и даже вслух высказывала!

— Знаешь их, что ли? — с удивлением спрашивает меня таксист. — Ты кем им доводишься?..

— Лично я ее в первый раз в глаза вижу! — вступает в разговор с возмущением она, разводящаяся.

И тут на меня вдруг затмение нашло или, строго говоря, вдохновение, и понесло без удержу.

— А я на свадьбе у тебя, может, подружкой была! — говорю я и — представляете? — уже сама в это вполне искренне верю. — Не помнишь?

— На моей? — просто-таки охнула она от удивления.

— А на чьей же еще? — говорю я и даже глазом не моргну. — Ясное дело, на твоей!

Тут таксист даже чуть баранку из рук не выпустил, так его это задело.

— Интересно!..

А она, разводящаяся, как зашипит на меня:

— Врет она! Не было ее на свадьбе!

— Не было?! — с искренней обидой вскинулась я. — А кто фату за тобой нес белую капроновую?

— Не было этого! — кричит мне в затылок муж. — Ты кто такая? Тебя подсадили в такси, а ты вместо спасибо…

— А ты ее не перебивай! — строго прикрикнул на него шофер. — Она знает, что говорит! — И мне: — Не боись, дочка! Валяй!

— Ничего этого не было! — заверещала разводящаяся. — Нахалка она! Самозванка!

— Было, — поворачиваюсь я к ней. — Было. Было. Все было!

А таксист только масла в огонь подливает:

— Жми, дочка!

— Было, — продолжаю я им в лицо. — Все было! Во Дворец бракосочетаний ездили, было?

— Было… ну и что, все там сочетаются!.. — уже испуганно отозвалась она.

— Фата на тебе воздушная была? — говорю я со значением.

— Так у всех же! В магазине для новобрачных!..

— Костюм черный с платочком на женихе был? — не отступаю я.

— Какое это имеет значение? — отбрыкивается он.

— Такси с белой лентой свадебной было? Шампанское полусладкое пили — было?

— Полусухое… — отвечает он уже слабым голосом, но я — ноль внимания на это доказательство.

— Любили вы тогда друг дружку, — кидаюсь я в последнюю атаку, — было?

— Ну, было… — А сама уже из сил выбивается.

— Вот видишь! — кричу я на нее с возмущением. — Было! Все было! Вплоть до любви!

Тут у нее нервы напрочь отказали.

— Остановите! — кричит. — Остановите машину! Я хочу выйти!..

А я им заключительное слово выдала:

— Тосты поднимали — «горько»!.. Любовь до гроба! Мы с тобой два берега у родной реки!.. Было?! — ору я уже в полный голос на них, перепуганных до полной бледности. — Было или нет?

И гордо отворачиваюсь от них. И только я отвернулась, как тут же больно стукнулась лбом о ветровое стекло — это машина затормозила у нарсуда.

Они сунули таксисту рублевку без сдачи и молча и ошалело вышли в разные дверцы.

А шеф в сердцах-то как рванет с места, меня только и отбросило мячиком на спинку.

Приехали, и я припустилась бегом в общежитие, потому что опять вспомнила об Альке с Робиком.

Прибегаю, первым делом лечу к ним на второй этаж, чтоб обрадовать директорской подписью.

Рванула с размаху на себя дверь, вхожу и, представляете, вижу такой вариант: спят они оба, Алька моя со своим Робиком! Робик на подушке разметался, а Алька пониже, у его ножек голеньких и толстеньких, лежит, и такое у нее счастливое, и спокойное, и радостное выражение во сне, что я как остановилась в дверях, так и стою, на них любуюсь.

И тут из-за спины слышу скрипучий голос Таисии Петровны, комендантши, даже вздрогнула от неожиданности:

— Ты потише, не разбуди, гляди… ты поаккуратнее…

А я говорю ей через плечо строго и авторитетно, хоть и шепотом, чтоб и вправду их не разбудить:

— Иван Макарович велел вам совершенно официально, чтоб вы…

Но она перебила меня своим несмазанным голосом:

— Испугала, «Иван Макарович»! Законы для всех одинаковые!.. Вот чего, я тебе раскладушку для них дам, на койке-то вдвоем где им разместиться? Мальчишки спят беспокойно, все ворочаются… — И с усмешкой невеселой: — Я-то знаю, что вы все про меня думаете: Таиска-злыдень, Таиска-кощей, детей пугать… А у Таиски у самой внуки б были, кабы ее Петра Степановича на войне не убило б…