Юлиу Эдлис - Прощальные гастроли

Действующие лица:

Актрисы провинциального театра:

Щипалина Евгения Ростиславовна

Рудакова Вера Николаевна

Гаранина Нина Владимировна

Донцова Виктория Дмитриевна

Проводник в поезде дальнего следования

Шестидесятые годы прошлого века

Последнее от входа в вагон купе — рядом с закутком проводника и туалетом.

Шум перрона — голоса, смех крики носильщиков: «посторонись!», радиомарши, невнятный голос диктора по вокзалу, объявляющего о прибытии и отправлении поездов.

В вагон входит с тяжелым потертым чемоданом в руках Щипалина- сорокапятилетняя по самым скромным подсчетам, актриса местного театра. Она одета не без изящества и вкуса, но и то и другое принадлежит моде по крайней мере пятилетней давности.

Щипалина (волочит по полу чемодан, обмахиваясь только что купленным в киоске журналом). Господи, шуму-то, народу, будто не в Москву, а в космос нас провожают… (Изучает номера мест на дверях купе, при этом поочередно заглядывает в каждое.) Один, два, три, четыре… Извините, ошиблась… (Идет дальше.) этого Земцова убить мало — билеты раздает перед самой посадкой, а ты бегай, высунув язык, вдоль всего состава, ищи свой вагон… (Открыла дверь в купе.) Извините, пожалуйста. (Идет дальше.) Наверняка и на этом нагрел руки, мимо него и копейка не проплывет, чтоб он ее не уполовинил… (Глядит в свой билет.) Тридцать второе… (Заглядывает в купе.) А тут вообще пусто. Нарочно продают билеты — в ближних купе пусто, а ты тащись в самый конец, да еще с этим рундуком!.. (Остановилась, запыхавшись.) Никаких сил… (Пнула чемодан ногой.) Ну, Земцов!.. Ну, жулье!.. (Идет дальше.) Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. (Открыла дверь.) Ой!.. Простите, пожалуйста, кто мог знать — поезд еще не тронулся, а вы уже… Опять пусто, а билетов в кассе за неделю нет!.. (Заглянула в дверь следующего купе.) Простите… У-уф!.. Хоть ба окошко открыли, не продохнуть!.. Двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два. (Сверилась со своим билетом.) Слава Богу! (Поставила чемодан на пол, поправила сбившиеся волосы, постучала в дверь.) Можно?.. (Открыла дверь — в купе никого.) Я первая, оказывается… (Входит внутрь, оставив чемодан в коридоре.) Ну конечно, последнее купе, рядом с туалетом, кому бы он еще посмел такое место всучить! Вот дура набитая — не посмотреть, какое купе!.. (Взглянула в окно, кого-то там увидела.) Легок на помине… (Стучит в стекло.) Земцов! Семен Борисович… Не слышит, сукин кот! (Пытается открыть окно.) Откройте окно!.. (Выглянула в коридор.) Проводник! Проводник!.. (Вернулась в купе, взобралась коленями на столик.) Забито, оно что ли? Так лето же, прямо душегубка… (Стучит в окно.) Семен Борисович!.. Услышал… (Кричит ему.) Я говорю, почему туалет рядом?! Не понимаешь?.. Начальству ты небось билеты — в эс-вэ, а рядовому коллективу… Что? Что вы говорите?.. Сейчас, сейчас! (Влезла на столик. пытается открыть окно, неловкое движение, и она летит кубарем вниз.) Что же ты со мной делаешь, мерзавец!

К дверям купе подходит Рудакова, в руках у нее чемодан и видавшая виды спортивная сумка, за плечами — набитый доверху туристский рюкзак, к которому приторочена еще и гитара. По ее лицу струится пот, дешевенькое платье липнет к ногам, подмышки взмокли.

Рудакова (натыкается на чемодан Щипалиной). Это кто еще тутбаррикады понаставил?.. (Перешагивает через чемодан, входит в купе.) Ну конечно, Щипалина, кто же еще! Ты что на полу расселась? Чемодан в коридоре, сама лежит трупом… В чем дело?

Щипалина (все не придет в себя). Упала…

Рудакова (снимает с себя рюкзак). Думала не дотащу, ан нет — обыкновенный тяжеловоз русской породы, хоть сейчас на ВДНХ… Почему ты на полу все-таки? Ты что, действительно упала? Откуда? (Щипалина указывает рукой на окно.) Из окна?! Ты что, влезла в окно?.. Зачем? Как ты там оказалась?.. Хотя с тобой обязательно должно что-нибудь случиться. Во всем городе одна лужа — ты непременно в нее по пояс, в соседней области грипп — ты тут же подхватишь…

Щипалина (поднимается с трудом на ноги, вскрикивает от боли). Ой!..

Рудакова.Может, сломала себе что-нибудь? Хорошо бы не тазобедренный сустав, в твоем возрасте хуже не придумаешь.