Сказав это все, тетка неизменно повторяла, тоже, наверное, племяннице в утешение:
— И любви не жди, и не надо этого тебе. Любовь только в песнях хороша, да и то не всегда.
Анисья не верила тетке, и хотя знала, что некрасива, но все же думала, что найдется такой человек, который полюбит ее, и она тоже полюбит его всей душой. Есть на свете такой человек. Должен быть. И она думала, что этот человек чем-то похож на ее деда, который полюбил некрасивую девушку. Это всем казалось, что она некрасивая, а для него она была краше всех. Он один рассмотрел ее подлинную, не видимую другим красоту.
2
Однажды ей даже показалось, что счастье приблизилось к ней. Глубокой осенью с одним из последних пароходов приехали к тетке гости из города. Старые ее знакомые. Старик и его сын — парень-переросток лет двадцати пяти. Оба высокие, черноволосые и такие тощие, словно их давно не кормили.
Когда Анисья пришла с работы, гости сидели за самоваром, грелись с дороги.
— Ну вот и хозяйка всему именью пришла, — нараспев проговорила тетка с таким восторгом и угодливостью, будто приход племянницы должен был несказанно всех осчастливить.
Она сидела у стола, красная, потная, благожелательная.
Старик, такой высокий, что казалось, он не сидит, а стоит за столом, поднял лохматые брови и так жадно посмотрел на Анисью, словно собирался сейчас же проглотить ее.
Анисья сказала удивленно:
— Здравствуйте…
— И вам здравствуйте, — неожиданно тонким голосом ответил старик.
Молодой победительно поиграл красивыми черными бровями, но ничего не сказал, только усмехнулся.
От этой усмешки Анисью бросило в жар, у нее задрожали руки, и она повесила телогрейку мимо гвоздя. И, хотя она была сильной и рослой, вдруг почувствовала себя маленькой и совершенно беззащитной.
Она проскользнула в соседнюю комнату, за перегородку. Около нее сейчас же появилась тетка и зашептала:
— Старик этот — огородник из города. А сын у него агроном. В прошлом году техникум окончил… Зовут Гаврилой.
— А мне-то что, — отмахнулась Анисья.
— Да ты не штокай. Не возносись. Не по красоте гордость…
— Какая есть…
— Да ты постой, постой. Не отмахивайся, — продолжала шептать тетка. — В городе-то им трудно огородами заниматься. Налоги там да всякие притеснения. Так они сюда надумали. Сын-то агрономом в наш колхоз работать договорился, так спрашивают, не сдадим ли квартиру. А ты чего же сидишь-то? Приберись поскорее, платье зеленое надень…
Помогая Анисье одеваться, тетка не переставала нашептывать:
— Может быть, это твоя судьба за столом сидит.
Анисья вышла к гостям в светло-зеленом шерстяном платье, которое давно не надевала: оно сдавило плечи и грудь, и она боялась вздохнуть или сделать лишнее движение, чтобы не лопнула тонкая материя.
Ее заставили выпить вина «за приятное знакомство». Гаврила все время посматривал на нее и усмехался, а старик говорил то же, что она слышала много раз от других:
— Красота — не главное. Красоту мы можем иметь за три пятьдесят в кино: Любовь Орлову или бабу рязанскую. Это у нас в городе запросто.
— Ах, зачем же рязанскую? Свои вон какие бутончики-огурчики, — завлекательным голосом проговорила тетка.
Анисья ее перебила. Глядя в пронзительные глаза старика, она вызывающе сказала:
— А у нас кино раз в месяц. Да нам и так хорошо.
— Вот как! — пожевал губами старик, — Да ты, девка, остра…
3
Утром, когда Анисья, собираясь на работу, умывалась во дворе, на крыльцо вышел Гаврила. Он был в белой рубахе, выбившейся из брюк, и в калошах на босу ногу.
Он так сильно потянулся большим своим телом, что затряслось крыльцо, зевнул во весь рот и вдруг заметил Анисью.
— Холодновато на дворе умываться-то?..
— Ничего, — ответила Анисья, прикрывая голые плечи полотенцем. — Кому вода холодна, пусть в избе умывается.
Он засмеялся, смущая Анисью и своим смехом, и жадным выражением черных глаз. Она хотела пройти в дом, а он стоял посреди крыльца, загораживая дорогу, и все посмеивался:
— Да, слабовато у вас насчет культурки.
— Нам хватает. А кому мало, зачем же сюда ехать?
— А если посылают… А вы меня на квартиру пустите. Человек я холостой и пока что бездетный.
Она ничего не ответила, тоже рассмеялась и подумала, что он, кажется, хороший парень. Ей захотелось сказать ему тоже что-нибудь веселое, но тут она заметила, что он и не смотрит на нее. На крыльцо соседнего дома выбежала Любка, полуодетая, растрепанная — и все равно красивая. Увидев незнакомого парня, она взвизгнула и снова скрылась за дверью.
Читать дальше