Виктор Шкловский - Энергия заблуждения. Книга о сюжете

Повторю, без указания номера страниц, нумерации очередного тома, повторю слова Толстого так, как жил с ними.

Он говорил, золото промывают из песка, но возвращать золотые крупинки опять в песок не надо.

Надо узнавать законы подчинения мысли, которая сама по себе даже не имеет веса.

По трудно оторваться от старой дороги, кажется, наконец за поворотом заблестит море.

Те наблюдения, которые мы ведем над Толстым, над его способом сопоставлять смыслы, добираться до ощущения предмета, уводят на великую дорогу засловья.

Маяковский часто кончал свои поэмы смертью поэта, потом воскресением.

Это была борьба за жизнь.

Сюжеты Чехова, я уважаю их так, как Санчо Панса уважал Дон Кихота.

Которому я верю больше, чем себе, не надеясь получить остров во владение.

Чехов создал как бы бессюжетную прозу, и на последних строках все разворачивается, переосмысливается, перезвучивается, заново переживается.

Проверьте это на «Скрипке Ротшильда», на «Крыжовнике» и повестях, похожих на биографии; они содержат в себе дорогу вверх и взгляд назад.

Оказывается, оно само перестраивается.

Прощайте, друзья.

У меня много созданий – законных и незаконных; удивительно, живут те и другие; слова «отстраненный» и «остраненный» – оба написания логичны (В. Ш.).

Это почти подлинная история Гильома де Кабестань и Сареманды. Прах Гильома де Кабестань я Сареманды король Арагонский приказал перенести в Перпиньян и похоронить в могиле перед входом в церковь и сделать там надпись о том, как они умерли.

История эта рассказана в биографии трубадуров, написанной в XIII веке.

Но не путайте, пожалуйста, эту историю Эйзенштейна с другой историей – историей съемок «Бежина луга».

Ответные письма Страхова здесь и дальше даются по кн. «Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым, 1870 – 1894 гг.» (1914).

Отрывки из писем С. А. Толстой к сестре цитирую по комментариям Н. К. Гудзия к «Анне Карениной». – Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч., т. 20.

Я знаю, существует другое мнение о смерти отца Достоевского. Поэтому и говорю – Тайные дела утаивались.

Слышу голос Хлебникова – о цифре и о времени.

Герой водевиля Хмельницкого «Воздушные замки».