Виктор Шкловский - Два броневика (сценарий)

Тынянов полагает, что пушкинская проза появилась, как результат напечатания программ стихов. С другой стороны, мы наверное знаем, что первые гравюры были напечатаны не для эстетических целей, а для того, чтобы проверить гравировку образов. Таким образом, новая художественная форма может появиться благодаря эстетизации полуфабриката и закрепления случайного изменения. Наша литература страдает красноречием. Жесткость кинематографических форм, честность их, может способствовать изменению устарелой беллетристической техники. Кроме того, необходимо проверять режиссеров, они делают со сценарием, что хотят. Так были попорчены ряд сценариев. Дело между сценаристами и режиссерами должно слушаться при открытых дверях. В выигрыше будет читатель, который получит чертеж картины и увидит слово в новой служебной роли. Это хорошо и для слова, которое в литературе совершенно искокетничалось.

16 августа, 28 г.

Автор.

1. Ночь. Аппарат двигается но пустым улицам. Он идет от Балтийского вокзала вдоль обводного канала.

Везде пусто. Аппарат осматривается. Потушенные огни в городе (мы не видим идущего).

2. Вдоль улицы показывается автомобиль с одним зажженным фонарем. Кронштейн фонаря погнут, и сноп света направлен вверх.

3. Улица. Автомобильная фара высветляет одну сторону.

4. Стена дома. На стене показывается тень вооруженного человека с поднятой рукой.

5. Около автомобиля. Стоит автомобиль, наполненный вооруженными людьми. Перед автомобилем стоит человек, смотрящий в фонарь. Лицо его освещено. Освещена правая рука.

На правой руке повязка с надписью: «Н. М.» (народная милиция).

Человек смотрит в фонарь.

6. Крупно. Фонарь. Ниже лампочки лежит пропуск, выданный Военно-Революционным Комитетом для проезда автомобиля. На пропуске число: «29 октября 1917 года».

7. Патрульный машет рукой. Автомобиль движется.

Снять с автомобиля быстро бегущие совершенно пустые улицы Ленинграда.

8. Стена дома. На стене дома показывается огромная тень человека с мешком за спиной. Тень проходит по стене и исчезает.

9. Человек в нагольной черной шубе с мешком за плечами, в папахе, вообще одетый слишком по-зимнему, смотрит пристально вслед прошедшему автомобилю. Человек идет дальше.

10. Троицкий мост. Стоит человек.

11. Ночная Нева в огнях. Маленький кружок света, падающий на письменный стол. В кружке света пробрасываются карты. Идет карточная игра. Играющих не видно.

На абажуре прикреплен кусок клякспапира, еще более затемняющий и уменьшающий световое поле.

12. Рука снимает клякспапир. Световое поле увеличивается. На столе видны револьверы разных систем, начиная с браунинга и кончая старинным тульским пистолетом.

13. Кто-то встает у стола, подходит к окну. Открывает штору.

Очень раннее утро. Ленинград в тумане. Крыши серые и чуть блестят.

Слабая заря.

14. Владимирское училище. Сонный дневальный.

15. В комнате видны люди, сидящие за столом. Они разные: один вроде рабочего, двое в форменных фуражках, вроде мелких чиновников, третьи — лавочники. Они играют все в «21». Это — домовая охрана.

16. Человек опустил штору, и снова комната темна, и ясно виден только светлый круг. В круг попадают керенки, сложенные гармошкой. Игра продолжается.

17. Улица. На парадной двери висит дощатый щит. На дощатом щите воззвания, зритель не успевает их прочитать: идет бумажный тряпичник, который срывает воззвания и, свернувши их, всовывает в большой рогожный куль.

18. Человек внезапно остается перед пустой доской, поворачивается к ней спиной и спокойно начинает стучать ногой в дверь.

19. В подъезде. Люди, играющие в карты, испуганно закрывают руками револьверы.

20. Чиновник (Тюкин) крадучись, подымается, крадется на цыпочках к огромному медному тазу из-под варенья, тут же подвешенному, ударяет в него скалкой.

21. Лицо Тюкина меняется. Он испытывает вдохновение. Чувствует себя храбрым. Поправляет платок на шее.

22. Тюкин решительно бьет скалкой по медному тазу.

23. В подвале дома вскакивает человек и начинает барабанить по жестяной ванне.