Явились даже три слепые пары, никогда не покидавшие своих бараков. Они тоже радовались, им тоже интересно было «посмотреть», что будет твориться в клубе. Принесли и Макарьевну.
Одетые в чистые белые халаты, на передних скамьях уселись все здоровые;
позади — больные, некоторые с детьми на руках, многие — перевязанные. В рядах выделялись то там, то тут чистые лица выздоравливающих.
Семен Андреевич с Лилей уселись на стулья переднего ряда и с молчаливым любопытством посматривали на синий занавес, скрывавший сцену.
Перед рампой появился Маринов. Он был выбрит, причесан, в новых сапогах, весело водил глазами по залу. Улыбнулся, произнес краткую, замечательно бодрую речь. Поздравил «молодых». Аплодировали ему долго, тепло. Но вот из-за занавеса показался Сергей Павлович. Шум, стоявший в зале, мгновенно утих.
Туркеев обвел взглядом собравшихся, затем снял очки, протер их и опять приладил к глазам.
- Граждане, — прозвучал его слабый голос, — сегодня у нас, как вы знаете, торжественный день…
Он взглянул поверх очков в ту сторону, где на специально приготовленных скамейках сидели новобрачные, и продолжал:
- Прежде всего я хочу поздравить от имени всех больных и работников лепрозория Зину и Марию, а также Лихачева и Кадыбанова по случаю их бракосочетания и пожелать будущим их семьям всякого преуспеяния и счастья.
Раздались аплодисменты. Зал оживленно зашумел. Остренькое лицо Зины Кузнецовой осветилось радостной улыбкой. Она покраснела. Кадыбанов сидел неподвижно, с величавым достоинством слушая приветствие. Маленькая фигура Лихачева колыхнулась, он почесал голую, без единого волоска бровь и принялся вертеть по сторонам русой головой, точно не допуская мысли, что приветствие относилось к нему. Маша Величкина слегка вспыхнула, поправила на голове красивый голубой платок, прикрыла им на щеке густо-лиловое пятно.
Наклонившись к Лихачеву, она принялась что-то шептать. Тот одобрительно закивал головой.
- Мы им желаем, — продолжал Туркеев, улыбаясь, — пусть они скорее выздоравливают и подарят нам здоровых ребят, будущих энергичных работников…
Тут Зина уже явно смутилась и прижалась головой к груди мужа. Зал принялся аплодировать.
- Вот… — задумался Туркеев, точно не зная, о чем говорить дальше. — В честь наших новобрачных мы сегодня и устраиваем праздник. Пусть повеселятся они, да и все вы повеселитесь, потанцуйте, порадуйтесь, и за урожай тоже порадуйтесь… Нынче он выдался у нас замечательный благодаря хорошей погоде и вашей энергии… Кроме того, повеселитесь и порадуйтесь за тех, кто вылечился, кто ушел в этом году от нас, стал здоровым… В прошлом году мы вылечили…
- Семерых! — подсказали ему из зала.
- Верно — семерых, — улыбнулся он. — А нынче мы вылечим десяток, а то и больше… десяток-то уж наверное, — твердо сказал он, и при этих словах в зале послышалось сочувственное оживление. — Еще далеко некончен год, а мы уже вылечили шестерых… Шестеро получили здоровье! — воскликнул он с гордостью.
Но в этот момент в зале зашевелились, и кто-то спросил:
- А шестой кто?
Туркеев умолк, уставился в ту сторону, откуда последовал вопрос.
- Как кто? Считайте: Перепелицын, Калашников, Рыбакова, Голубков, Филиппов… — и, неожиданно опустив глаза, смутился. — Верно, не шестеро, — поморщился он, — а пятеро… Почему-то я все время считаю эту… эту… как ее, — уставился он на Веру Максимовну, — да, почему-то я все время припутываю в это число эту… Олю Земскову, — и он с досадой махнул рукой, заметив, как Вера Максимовна побледнела и сидит с закрытыми глазами. — Она ведь излечилась еще в прошлом году. Думаю, граждане, что число излечившихся у нас с каждым годом будет возрастать, и когда-нибудь у нас исчезнет совсем надобность лечить людей от проказы. Но помните одно: недостаточно надеяться на одних врачей, на одну науку. Как бы сильна она ни была, как бы горячо и энергично ни стремились мы победить недуг, никаких сил не хватит, если не поможете нам вы сами. Помогите же и вы нам бороться успешно с болезнью прежде всего аккуратностью в лечении и выполнением предписания врачей. И главное… пусть каждый из вас не только желает вылечиться, но и верит в это… Если не сегодня, то завтра, если не через год, то через два, но каждый из вас должен вылечиться несомненно! Плох тот больной, который не верит, что он станет здоровым! Феклушка, — и его очки неожиданно остановились на ней, — Феклушка, ты веришь в свое выздоровление?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу