Василий Ганибесов - Старатели

— Замерз я к черту.

— Замерз? Ну, ладно, вставай, погреемся.

Когда Варвара возвратилась с заказанными лоншаковскими «медикаментами», в изоляторе шумели уже, как на именинах.

Пьяненьким, басовитым голосом старшинка бубнил:

— Нестор Якимыч, Нестор Якимыч! Ежели ты на пельмени не придешь — последняя тогда ты скотина.

— Что это они там? — изумленно спросила Варвара у Обухова.

— Лечатся!

На следующий день возвратившийся из Листвянки Вознесенский нашел в изоляторе и Щаплыгина, и Лоншакова, и Обухова мертвецки пьяными.

А еще через день врач выпустил Щаплыгина, не найдя у него никаких признаков язвы.

Так бы, может, и забыл старшинка про свою язву, но на месте прыща, замороженного Лоншаковым, на лопатке Щаплыгина начал расти новый фурункул и через неделю вызрел с порядочную луковицу. Этот фурункул совсем сковал старшинку и выбил его с работы почти до слякоти.

Анна Осиповна уже три вечера сидела, за книгами. Начала она с азов, легко пробежала дроби и проценты, полистала старый учебник геометрии, нашла равенство углов, определила площадь треугольника, в уме решила десяток задач и взялась за физику.

Здесь было сложнее, надо было крепко думать. Но и физика ее не устрашила.

Она отложила учебник, заглянула в «Геологию», в «Химию», в «Драги» и тут запуталась. Сложные вычисления, незнакомые условные знаки, фигуры, формулы запрыгали перед нею в непонятной головокружительной сумятице.

Анна Осиповна собрала учебники, тетрадку и пошла к мужу просить его составить программу и план ее занятий. Георгий Степанович был в своем кабинете.

В последние дни он находился там безвыходно. Анна Осиповна иногда подходила к двери, прислушивалась к тяжелым вздохам мужа и на цыпочках уходила к себе. Георгий делает новую универсальную драгу для россыпей с вечной мерзлотой. И если Анна Осиповна не может даже читать старый учебник старой драги, то каких же знаний, и умственного напряжения требует драга Георгия!

Анна Осиповна относилась к занятиям мужа с почтительным уважением. И в этот раз, собираясь беспокоить мужа своим нужным, правда, но мелким делом в сравнении с его работой, она долго не решалась войти к нему в кабинет.

На следующий день Анна Осиповна переоделась в костюм, выбранный еще вместе с Георгием Степановичем, приколола к берету слоника, печально улыбнулась себе в зеркало и вышла в поселок. В поселковой путанице домиков, балаганов и землянок Анна Осиповна отыскала домик Жмаева.

Жмаевы собирались куда-то, Анна Осиповна спросила, Настеньку:

— Вы куда идете-то?

— В школу. Пойдемте вместе.

— Что там сегодня? Собрание?

— В школе-то? — переспросила Настенька. — Да мы уже вторую неделю ходим. Учимся: Смешно ка-ак, чисто маленькие. Я-то еще ничего, а вот вы бы на Даню посмотрели. Ногу втолкал в парту — и ни туда, ни сюда, ни сесть не может и обратно вытащить не может. Хоть отрубай... Из дома табуретку принесли, он теперь с боку парты сидит на ней.

— А что там? Чему вы учитесь-то? — чрезвычайно заинтересованная, спросила Анна Осиповна.

— А все равно как в школе: русский язык, арифметика и политграмота. Всех партийных заставили учиться.

— Вы партийная?

— Нет, я беспартийная. Даня у меня партийный, а я еще нет.

— Принимают в школу-то?

— А я не просилась. Пришла, села да и учусь.

— Погодите, — Анна Осиповна запнулась. — Возьмите меня с собой...

— Вот хорошо-то. Посмотрите, а потом Даня проводит вас.

В школе было уже много старателей. Было действительно странно видеть, что в детской школе ходят такие большие, усатые и лысые люди. Они, нагнувшись к низкой вешалке, вешали на колышки большие брезентовые плащи, пиджаки, шляпы и фуражки и, обдергивая рубахи, поправляя старательские пояса, расходились по своим группам.

Настенька потащила Анну Осиповну в класс.

— Здесь на горных техников учатся, — показала она мимоходом в раскрытую дверь. — Вон табуретка-то Данина. Вон у стены-то, рядом с Костей Корневым, — видишь?.. Ну пойдем, сейчас звонок.

— Анька! Откуда? — загремела Булыжиха, бросаясь к Анне Осиповне. — Здорово! К нам? Учительницей?

— Нет, какая я учительница, сама учиться хочу.

— Но-но, говори.

— Серьезно.

— Стешка! — гаркнула Булыжиха в дальний угол класса. — Освободи квартиру — Анна Осиповна сядет со мной... Тетрадку принесла?

Булыжиха легко повернула Анну Осиповну за плечи и, подталкивая ее, увела в угол к столу, за которым сидела на скамейке, так как тоже, как и Данила Жмаев, не вмещалась за партой.