Андрей Дугинец - Стоход

— Пан учитель! Вы? Из Березы убежали?

Жесткие выгоревшие брови учителя строго сдвинулись: молчи. Словно к родному отцу после долгой разлуки, прильнул Гриша к учителю, у которого так и не пришлось ему учиться.

— Идем в ольшаник, а то кто-нибудь увидит! — сказал Александр Федорович и, хромая на левую ногу, пошел в чащу.

— Пан учитель, что у вас с ногой?

— Перебили в Картуз-Березе. Весной начала было заживать, а теперь вот походил и открылась рана. Да не беда, пройдет.

Сели в густом, пахнущем крепким огуречным рассолом, молодом ольшанике.

— Как же ты вырос! И весь в деда, — тихо говорил учитель. — Такого ясновельможным нелегко будет согнуть. А на гармошке играть научился?

Гриша сказал, что играет уже не только на вечорках, но и на свадьбах.

— А как дедушка?

— В батраки попал сразу же, как вас увезли, — опустил голову Гриша и вдруг спросил: — Вы, может, давно ничего не ели?

— Летом этого сказать нельзя, но одними ягодами да щавелем долго не проживешь. А я на этой пище вот уже вторую неделю. Я ж давно в этом лесу, да все не удавалось встретить кого-нибудь надежного, чтобы позвали Анну Вацлавовну.

Гриша мигом сбегал за торбой. Устроился рядом с учителем под ольхой. Выложил все, что у него было: печеную картошку, соль, кусочек сухаря из отрубей с толченым вьюном и луковицу.

— Ешьте. А я проверю мордушки: рыбы наварим. — И он направился было к протоке.

— Потом! — остановил учитель. — Посиди со мной.

Александр Федорович прилег, прислонившись спиной к ольхе, разделил всю еду пополам и свою долю съел в один миг. Гриша, счастливый тем, что хоть чем-нибудь может помочь учителю, уговаривал его съесть и остальное. Но тот отказался.

— Пан учитель, а помните, как мы первый раз встретились? Это ж вот тут, недалеко…

— Да, тогда мне понравилось, как ты сшиб стражника. Но теперь я бы тебя не похвалил: от такой расправы с панами никакого толку, только себя загубишь.

Учитель начал разворачивать скатанный в котомку рваный зипун, который служил ему, видно, и одеждой, и постелью, и шалашом.

— Дам я тебе почитать кое-какие книжки, и ты сам поймешь мою правоту.

— Книжки из тюрьмы?

— Нет. Это подарил мне товарищ, у которого я скрывался после побега… Книги эти заменят тебе не только сельскую школу, но и гимназию, в которую ты никогда не попадешь, и даже университет, откуда за такие книги увозят прямо в Картуз-Березу… Вот тебе первая. — Александр Федорович вытащил из широченного кармана зипуна потрепанную, до черноты замусоленную книгу.

Гриша схватил ее с жадностью голодного волчонка и прильнул глазами к рисунку на твердой коленкоровой обложке. На могучем, вздыбленном коне сидел мускулистый, суровый воин. Огромным тяжелым мечом он замахнулся на пузатого богача, упавшего перед ним на колени.

Вот! Вот то, что давно хотел увидеть Гриша наяву: богач на коленях перед бедняком! Все, все — не только объездчик и управляющий, но и сам ясновельможный! Все на коленях перед Антоном Мараканом или еще кем-нибудь бедным, но сильным!

— Спартак, — прочитал Гриша шепотом слово, красными буквами выбитое под рисунком.

— Прочитай эту книгу и возврати мне, — сказал учитель. — Тогда поговорим серьезнее… Ну, а в случае, кто увидит, скажи, что нашел в лесу… — Учитель тяжело вздохнул и, как бы оправдываясь, добавил: — Жизнь требует иногда говорить неправду.

Гриша хотел еще что-то спросить, но вдруг схватил учителя за руку:

— Кто-то идет!

— Сиди. Никогда не шарахайся. В лесу будь хозяином.

— Это девчата. За ягодами, — выглядывая из-за куста, сказал Гриша спокойнее.

— Не за ягодами, а домой, без ягод… — возразил учитель. — Видишь, кошики поломаны, видно, попались стражнику в лапы.

— Прошли! — облегченно вздохнул Гриша.

— Давай на всякий случай договоримся, что ты сегодня же скажешь обо мне Анне Вацлавовне.

— Я ее могу даже привести сюда.

— Нет. Ты только шепни ей, пусть придет туда, где мы с нею осенью уху варили. Напомни, что у меня ранена нога. Да не пугай ее, скажи, что рана пустячная, на сучок напоролся… Ну, иди, коровы твои уже разбрелись. С тобой увидимся, когда вылечу ногу. Читай и прячь книгу только в лесу. А то за нее попадешь туда, откуда я вырвался с таким трудом…

— Пан учитель, я сейчас напою коров и вернусь. А вы мне расскажете про Картуз-Березу? Ладно?

— Беги, беги!

Напоив коров, Гриша вернулся на прежнее место, сел возле учителя. Глядя ему в глаза и тихо, со страхом, будто находился в пустой церкви или на кладбище, спросил: