Андрей Дугинец - Стоход

— Да, ты прав. Ну ты тут пока обдумывай детали, а я съезжу в штаб, а потом, видно, целым отрядом придется двинуться на железную дорогу. Массированный так массированный.

Из штаба Моцак возвращался окрыленный: партизаны установили связь с Москвой. Но «дома» его подкарауливала такая неожиданность, что сразу даже не мог сообразить, что и делать.

Весь отряд гулял. Даже часовые на заставе были пьяны. Миссюра, тоже необычайно благодушно улыбающийся, веселый, пояснил, что праздник возник стихийно, после того, как партизаны узнали, что осенью, когда реки покроются льдом, пойдут на Берлин.

— Что за чепуха! Откуда это? — возмутился комиссар.

Антон рассказал ему, что знал сам.

Самолет с красными звездами на крыльях разбросал по лесам и болотам листовки, в которых Главное Командование приказывало партизанам не распыляться, но бродить маленькими группами, а объединяться в большие отряды и до особого распоряжения ни в коем случае не вступать в стычки с врагом. Особенно рекомендовалось беречь взрывчатку, напрасно не дразнить фашистов мелкими диверсиями на железных дорогах. Кончалась листовка призывом беречь и накапливать силы до глубокой осени, когда реки покроются льдом и партизаны как авангард Красной Армии двинутся на Берлин.

Партизаны отряда «Смерть фашизму!»» подхватили эту листовку с радостью:

— На Берлин!

Пробежав глазами листовку, комиссар молча вошел с Миссюрой в землянку.

— Я ту листовку сам читал партизанам, — признался Антон и тяжело сел за стол. — Думаю, вы ничего против не скажете — я тут уже кой о чем распорядился…

— О чем?

— Приказал группе Юхновича отдыхать и морячка не пустил в засаду, раз приказ приберегать силы. Да и патроны ж пригодятся, когда на Берлин…

Нервный тик под глазом исказил лицо комиссара.

Наконец Александр Федорович тоже сел и, как-то грустно улыбнувшись одним уголком рта, постукал пальцем по лежавшей на столе листовке.

— Надо уметь читать еще и между строк, Антон Ефимович! Между строк! Не думал, что вы поддадитесь на такую явную провокацию!

И Моцак терпеливо, как школьнику, начал разъяснять своему командиру сущность и происхождение листовки.

— Слыхал, что говорил Егор Погорелец про Гитлера? — спросил он для начала.

— А что ж, попался Гитлер, как щука в сети, — ни назад ни вперед. Впереди Красная Армия, а позади мы, партизаны.

— Так вот, эту истину, может, еще раньше, чем мы с тобой, поняли сами фашисты. Сперва они расправлялись с мирными жителями, которые поддерживают нас. Потом начали засылать к нам провокаторов. Но и от этого мало толку. Вот и обратились прямо к самим партизанам, уговаривают их посидеть сложа руки хотя бы до осени. Им хоть немного бы вздохнуть посвободней…

За оконцем землянки послышалась тихая, но дружная песня:

— Слышишь, что поют? Ни себе ни минуты покоя, ни врагу ни минуты житья!

— Та то так!

— В этих словах вся программа партизан! А ты отозвался на просьбу фашистов.

— Так я ж не знал… — почесывал в затылке Миссюра, — напечатано ж…

— Мало кто что напечатает! — сказал комиссар. — Кто это поет?

— Видно, Орлов вернулся с задания, — ответил Миссюра.

— Ну вот, пойди прикажи им до самой осени сидеть сложа руки.

— То такие хлопцы, что самого пустят под откос вместо паровоза, — ухмыльнулся Миссюра, окончательно понявший, что попал впросак с листовкой.

— Построй отряд. Я прочту бойцам эту провокационную листовку!

— Так нужно, чтоб и по селам хлопцы рассказали.

— Дошло, — дружески положив руку на плечо командира, сказал комиссар. — Грамоту бы тебе, Антон Ефимович. Хотя бы семилетку… Да, кстати, как твое изобретение? Ты и его законсервировал до осени?

— Все готово. Ждал тебя.

— Я рассказал Ефремову. Он так ухватился за эту идею! Обещал помочь. У них есть связи с железнодорожниками на этой станции.

— Крэпко! — сжав кулак, сказал Антон. — Я хоть завтра готов выступать.

На пяти лодках бесшумно отряд двигался по дороге, которая не оставляет следа. На шестой, огромной, как баржа, ладье везли прикрытое брезентом какое-то сооружение. Через озеро этот караван вышел в другую речку и двинулся на север.

Рассвет застал отряд в лесу, где нужно было выгружаться и дальше двигаться пешком, а машину тащить на колесах. Но день решили провести на воде. На берег послали разведку. А караван вошел в густые заросли камыша. Выставили часовых. А остальным было приказано спать до самого вечера…