Иван Петров: Мои границы

— Хорошо, что вы англичан знаете, — итожит разговор Э. Орлов. — От них и тут всякой пакости ожидать можно, но скорее всего они тут белофиннов используют или белоэмигрантов. Много их там, по разным странам, более двух миллионов, говорят. И это не дети, бабы или старики, которых в любой стране больше, чем строевых мужчин, а большей частью солдаты и офицеры средних лет, обстрелянные и легковозбудимые. Такое количество солдат не всякая страна выставит. Кронштадтских мятежников там тоже еще немало осталось. Конечно, не все они наши враги. Многие с самого начала по легкомыслию в мятежниках оказались или из страха, за «компанию» сбежали. А там, на досуге, в ожидании даровой похлебки, опомнились, опьянение прошло. Но бывает, и с покаянной речью возвращаются держа камень за пазухой, или тайком пробираются, по явкам… Слухачей ставите? Но надо смотреть, нет ли световой сигнализации с той стороны или с нашей.

Еще многое Орлов тогда рассказывал, учил и наставлял. Не забыл и о нашем телефоне:

— Работает?

— А как же, в исправности.

Хорошая вещь телефон, но возни с ним было немало. Пограничная дивизия, уходя, захватила и свои средства связи. И как оставишь — табельные! Орлов нашел старинный телефонный аппарат, стенной, фирмы Эриксона, но провода или кабеля не дал. Нету, говорит, найдите сами. Часть провода и все изоляторы мы сняли, можно сказать, похитили с бездействующей с военных лет линии связи Петроград — Выборг, а остальной провод пограничники, как бы между делом, сами изготовили, раскрутив двухжильную колючую проволоку. Хорошо с телефоном, но когда мы всем кордоном сразу на сутки или на неделю на границу выходить начали, пришлось и этот аппарат захватывать, чтобы нам во вред никто им не воспользовался, и тогда он превращался в обузу. Но ничего, таскали!

Мы делали все возможное и, даже не замечая этого, превращались в пограничников. Метр за метром изучали весь участок — нет ли следов нарушителей границы, порой рисковали жизнью, чтобы чужаки не оставляли следы безнаказанно.

Эти бессонные дни и недели, непрерывные поиски, ошибки, радость первых находок и тяжелая, но чем-то необъяснимо приятная усталость привили мне любовь к пограничной охране, этому нелегкому виду человеческой деятельности, профессии жестокого времени.

Однажды ночью мне выпало поближе познакомиться с начальником Сестрорецкого пограничного отделения Августом Петровичем Паэгле. До этого мы беседовали с ним лишь при моем переводе из командиров взвода пограничной дивизии в начальники кордона экспериментального пограничного отделения ОГПУ. В дальнейшем он во многом определил мою судьбу, да и в эту ночь был поучительный разговор:

— Как все случилось? Как допустили прорыв?

— Вначале мы уловили выстрелы и человеческие голоса…

— Кто это вы?

— Я и работник пограничного пункта.

— Кто был старшим?

— Я, как начальник кордона.

— Дальше?

— Мы бросились на звуки выстрелов и тут же заметили двух лиц, метрах в тридцати, они бежали в сторону границы…

— Дальше?

— Мы подали команду «стой», но они, не останавливаясь, забросали отход ручными гранатами и скрылись в кустарнике…

— Дальше?

— Мы продолжали преследование, но вскоре и стрелять стало невозможно, поскольку пули пошли бы через границу, а там уже толпились финские полицейские. Возможно, встречали…

— Как вы стояли, когда команду «стой» подали?

— Рядом стояли, бок о бок.

— Так и в секрете лежали?

— Да, так рядом и лежали.

— Кто вас так расположил, чья умная голова посоветовала?

— Как-то само по себе получилось.

— Плохо, когда само по себе. Думать надо. Если бы вы расположились хотя бы в десяти метрах один от другого, исход дела мог бы быть другим. Вы понимаете, что я имею в виду? Диверсанты шли двумя группами, по два человека в каждой, и дистанция между ними, поверьте моему опыту, была около ста шагов. Первую группу ваша засада не заметила, а при попытке задержать вторую вспыхнула перестрелка. Те два диверсанта были убиты, вы не зря стреляли, а первые два прорвались. Кстати, команду «стой» вы во весь голос подали?

— Да, громко, вместе и почти во весь голос.

— И это ошибка. Нельзя так! Останавливать надо решительно и быстро, но без шума, чтобы не предупредить тех, кто, возможно, идет следом.

Не наказал меня Паэгле за этот промах, но у меня было еще немало границ впереди.

Менее чем через год, к весне 1924 года, структура пограничной охраны основательно изменилась — пограничный округ, пограничный отряд, комендатура и заставы, — и на границу прибыли пограничники в зеленых фуражках.