LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты

Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

М.Е.Салтыкова-Щедрина заслуженно относят к писателям-сатирикам мировой величины. Но при этом зачастую его произведения толкуют лишь как сатиру на государственное устройство и порядки самодержавной России.В этой книге сделана попытка представить читателям другого Салтыкова – мастера, наделенного редчайшим художественным даром, даром видеть комическую подоснову жизни. Видеть, в противоположность классическому гоголевскому пожеланию, сквозь видимые миру слезы невидимый миру смех.

Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"No, not drive, but--" started Porfiry Vladimirych, but halted abruptly, as if struck by the thought that Anninka might be in his way.	-Нет, не съездимте, а... - начал было Порфирий Владимирыч и вдруг оборвал, словно сообразил, что Аннинька может помешать.
"I have sinned against my dear departed mother. I, I was the cause of her death!" The thought preyed on him, and the desire to "take leave" grew stronger in his heart, to take leave not by mere conventional words, but by throwing himself on her grave and bursting out in the sobs of a death agony.	"А ведь я перед покойницей маменькой... ведь я ее замучил... я!" - бродило между тем в его мыслях, и жажда "проститься" с каждой минутой сильнее и сильнее разгоралась в его сердце. Но "проститься" не так, как обыкновенно прощаются, а пасть на могилу и застыть в воплях смертельной агонии.
"So you say no one is to be blamed for Lubinka's death?" he suddenly asked, as if trying to cheer himself up.	- Так ты говоришь, что Любинька сама от себя умерла? - вдруг спросил он, видимо, с целью подбодрить себя.
At first Anninka paid no attention to his question. Two or three minutes later, however, she felt an irresistible impulse to return to the subject of Lubinka's death and torment herself with it.	Сначала Аннинька словно не расслышала вопроса дяди, но, очевидно, он дошел до нее, потому что через две-три минуты она сама ощутила непреодолимую потребность возвратиться к этой смерти, измучить себя ею.
"And her words were, 'Drink, you street-walker,'" he said, after she had repeated the story in detail.	-Так и сказала: пей... подлая?! - переспросил он, когда она подробно повторила свой рассказ.
"Yes, her very words."	- Да... сказала.
"And you didn't drink?"	- А ты осталась? не выпила?
"I didn't. I am alive, as you see."	- Да... вот живу...
He rose and paced up and down the room several times, visibly affected.	Он встал и несколько раз в видимом волнении прошелся взад и вперед по комнате.
At last he went over to Anninka and stroked her head.	Наконец подошел к Анниньке и погладил ее по голове.
"My poor, poor Anninka!" he said softly.	- Бедная ты! бедная ты моя! - произнес он тихо.
At the touch of his hands a startling change took place in her.	При этом прикосновении в ней произошло что-то неожиданное.
At first she was amazed, then her face began to work, and suddenly a violent torrent of hysterical, inhuman sobs burst from her chest.	Сначала она изумилась. но постепенно лицо ее начало искажаться, искажаться, и вдруг целый поток истерических, ужасных рыданий вырвался из ее груди.
"Uncle, are you good? Tell me, are you good?" she fairly shrieked.	- Дядя! вы добрый? скажите, вы добрый? - почти криком кричала она.
In a broken voice, through tears and sobs, she kept on reiterating her query, the same she had asked him the day of her return to Golovliovo, to which he had given such an absurd reply.	Прерывающимся голосом, среди слез и рыданий, твердила она свой вопрос, тот самый, который она предложила еще в тот день, когда после "странствия" окончательно воротилась для водворения в Головлеве, и на который он в то время дал такой нелепый ответ.
"You are good? Tell me, answer me, are you good?"	- Вы добрый? скажите! ответьте! вы добрый?
"Did you hear what the priest read at the evening service?" he said, when she finally grew calm. "Oh, what sufferings He underwent!	- Слышала ты, что за всенощной сегодня читали?- спросил он, когда она, наконец, затихла, - ах, какие это были страдания!

Only such sufferings can--And yet He forgave, forgave forever!"	Ведь только этакими страданиями и можно... И простил! всех навсегда простил!
He resumed his pacing, his very soul rent with suffering and his face covered with beads of perspiration.	Он опять начал большими шагами ходить по комнате, убиваясь, страдая и не чувствуя, как лицо его покрывается каплями пота.
"He pardoned every one," he reflected aloud. "Not only those who at that time gave Him vinegar mingled with gall to drink, but also those who are doing the same thing now and will do it again in future ages. What a horror!"	- Всех простил! - вслух говорил он сам с собою, -не только тех, которые тогда напоили его оцтом с желчью, но и тех, которые и после, вот теперь, и впредь, во веки веков будут подносить к его губам оцет, смешанный с желчью... Ужасно! ах, это ужасно!
Suddenly he stopped before her and said:	И вдруг, остановившись перед ней, спросил:
"And you-have you forgiven?"	- А ты... простила?
Instead of replying she threw herself on him and clasped him firmly.	Вместо ответа она бросилась к нему и крепко его обняла.
"You must forgive me," he went on. "For every one-on your own account-and for those who are no longer here. What has happened?" he cried, looking round distractedly. "Where are they all?"	-Надо меня простить! - продолжал он, - за всех... И за себя... и за тех, которых уж нет... Что такое! что такое сделалось?! - почти растерянно восклицал он, озираясь кругом, - где... все?..
Utterly shaken and exhausted, they retired to their rooms.	Измученные, потрясенные, разошлись они по комнатам.
But Porfiry Vladimirych could not sleep.	Но Порфирию Владимирычу не спалось.
He tossed in his bed, all the while trying to recall an obligation that lay on him.	Он ворочался с боку на бок в своей постели и все припоминал, какое еще обязательство лежит на нем.
Suddenly he clearly remembered the words that had flashed through his mind about two hours before,	И вдруг в его памяти совершенно отчетливо восстановились те слова, которые случайно мелькнули в его голове часа за два перед тем.
"I must walk to mother's grave and take leave of her." An exhausting restlessness seized his being.	"Надо на могилку к покойнице маменьке проститься сходить..." При этом напоминании ужасное, томительное беспокойство овладело всем существом его...
At last he got up and donned his dressing-gown.	Наконец он не выдержал, встал с постели и надел халат.
It was still dark, and unbroken silence reigned in the house.	На дворе было еще темно, и ниоткуда не доносилось ни малейшего шороха.
For a while Porfiry Vladimirych paced back and forth in the room, stopped before the lighted ikon of the Saviour with a thorny crown, and scanned his face.	Порфирий Владимирыч некоторое время ходил по комнате, останавливался перед освещенным лампадкой образом искупителя в терновом венце и вглядывался в него.
Finally he determined upon a course of action, perhaps half-unconsciously. He stole into the antechamber and opened the outer door.	Наконец он решился. Трудно сказать, насколько он сам сознавал свое решение, но через несколько минут он, крадучись, добрался до передней и щелкнул крючком, замыкавшим входную дверь.
Outside a March blizzard was raging and blinded him with a torrent of sleet.	На дворе выл ветер и крутилась мартовская мокрая метелица, посылая в глаза целые ливни талого снега.