LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты

Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Михаил Салтыков-Щедрин - Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

М.Е.Салтыкова-Щедрина заслуженно относят к писателям-сатирикам мировой величины. Но при этом зачастую его произведения толкуют лишь как сатиру на государственное устройство и порядки самодержавной России.В этой книге сделана попытка представить читателям другого Салтыкова – мастера, наделенного редчайшим художественным даром, даром видеть комическую подоснову жизни. Видеть, в противоположность классическому гоголевскому пожеланию, сквозь видимые миру слезы невидимый миру смех.

Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Господа Головлевы - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Anton Vasilyev turned to go, but Arina Petrovna stopped him:	Антон Васильев повернул было налево кругом, но Арина Петровна вновь остановила его.
"Wait a minute. Is it true that he is starting out for Golovliovo?"	- Стой! погоди! так это верно, что он в Головлево лыжни навострил? - спросила она.
"I'm not in the habit of telling lies, madam.	- Стану ли я, сударыня, лгать!
He said so plainly-'I am going back to the old woman to eat her dry crusts.'"	Верно говорил: к старухе пойду хлеб всухомятку есть!
"He'll soon find out what kind of crusts the old woman has prepared for him."	- Вот я ему покажу ужо, какой для него у старухи хлеб припасен!
"But, madam, he won't live with you long."	- Да что, сударыня, недолго он у вас наживет!
"Why not?"	- А что такое?
"Well, madam, he coughs very badly and keeps on clutching the left side of his chest. He won't live long."	- Да, кашляет оченно сильно... за левую грудь все хватается... Не заживется!
"That kind generally lives very long. He'll outlive us all.	- Этакие-то, любезный, еще дольше живут! и нас всех переживет!
The coughing doesn't hurt him. Well, we shall see about it later.	Кашляет да кашляет - что ему, жеребцу долговязому, делается! Ну, да там посмотрим.
Leave me now. I have several matters to attend to."	Ступай теперь: мне нужно распоряжение сделать.
Arina Petrovna spent the whole evening pondering over this problem. Finally she found it best to convoke the family council for the purpose of deciding what was to be done with Simple Simon.	Весь вечер Арина Петровна думала и наконец-таки надумала: созвать семейный совет для решения балбесовой участи.
Such constitutionalism was not her habit. She made up her mind to digress from the traditions of autocracy solely for the purpose of shielding herself from public censure, and as she did not doubt the outcome of the conference, she sat down with a light heart to write to Porfiry and Pavel asking them to come to Golovliovo immediately.	Подобные конституционные замашки не были в ее нравах, но на этот раз она решилась отступить от преданий самодержавия, дабы решением всей семьи оградить себя от нареканий добрых людей. В исходе предстоящего совещания она, впрочем, не сомневалась, и потому с легким духом села за письма, которыми предписывалось Порфирию и Павлу Владимирычам немедленно прибыть в Головлево.
CHAPTER III	***
Meanwhile, the cause of all this mess, Simple Simon, was on his way to Golovliovo.	Покуда все это происходило, виновник кутерьмы, Степка-балбес, уж подвигался из Москвы по направлению к Головлеву.
In Moscow he engaged a seat in one of the so-called "diligences," in which small merchants and peasant traders used to travel, and which are still seen in some districts.	Он сел в Москве, у Рогожской, в один из так называемых "дележанов", в которых в былое время ездили, да и теперь еще кой-где ездят мелкие купцы и торгующие крестьяне, направляясь в свое место в побывку.
The diligence had the city of Vladimir as its point of destination, and Stepan was enabled to travel in it through the liberality of the aforesaid innkeeper Ivan Mikhailych, who also paid for his master's meals on the journey.	"Дележан" ехал по направлению к Владимиру, и тот же сердобольный трактирщик Иван Михайлыч вез на свой счет Степана Владимирыча, взявши для него место и уплачивая за его харчи в продолжение всей дороги.

"Listen," said Ivan Mikhailych, with the air of an accomplice. "Do this, get off at the station and go straight up to your mother just as you are."	- Так уж вы, Степан Владимирыч, так и сделайте: на повертке слезьте, да пешком, как есть в костюме - так и отъявитесь к маменьке! -условливался с ним Иван Михайлыч.
"Yes, yes, yes," answered Stepan Vladimirych approvingly. "The house is only about fifteen versts from there. I can walk it in no time.	- Так, так, так! - подтверждал и Степан Владимирыч, - много ли от повертки - пятнадцать верст пешком пройти! мигом отхватаю!
I shall appear before her all dirty and dusty."	В пыли, в навозе - так и явлюсь!
"When your mother sees you in that rig, perhaps she'll take pity on you."	- Увидит маменька в костюме-то - может, и пожалеет!
"She will, she will.	- Пожалеет! как не пожалеть!
Mother, after all, is a kindly old woman."	Мать - ведь она старуха добрая!
Stepan Golovliov was not quite forty, but he looked like fifty.	Степану Головлеву нет еще сорока лет, но по наружности ему никак нельзя дать меньше пятидесяти.
Life had so thoroughly worn him out that there was not a vestige of his noble origin left, not a single trace of his university education nor of the enlightening word of science which in days bygone had been addressed to him, too.	Жизнь до такой степени истрепала его, что не оставила на нем никакого признака дворянского сына, ни малейшего следа того, что и он был когда-то в университете и что и к нему тоже было обращено воспитательное слово науки.
He was tall as a Maypole, racked by hunger, unkempt, untidy, with a sunken chest and long bony arms.	Это - чрезмерно длинный, нечесаный, почти немытый малый, худой от недостатка питания, с впалою грудью, с длинными, загребистыми руками.
His bloated face, his dishevelled hair, streaked with grey, his loud, hoarse voice, his bulging, bloodshot eyes were unmistakable signs of heavy drinking and a weather-beaten life.	Лицо у него распухшее, волосы на голове и бороде растрепанные, с сильною проседью, голос громкий, но сиплый, простуженный, глаза навыкате и воспаленные, частью от непомерного употребления водки, частью от постоянного нахождения на ветру.
He wore an old, threadbare uniform, with the galloons gone-they had been sold to a smelter-and a pair of reddish boots, patched and sadly worn. Beneath his coat, when unbuttoned, peeped a dirty shirt, as black as if it had been smeared with soot. With the cynicism of a militiaman, he called it "a flea nest."	На нем ветхая и совершенно затасканная серая ополченка, галуны с которой содраны и проданы на выпивку; на ногах - стоптанные, порыжелые и заплатанные сапоги навыпуск, из-за распахнутой ополченки виднеется рубашка, почти черная, словно вымазанная сажей - рубашка, которую он с истинно ополченским цинизмом сам называет "блошницею".
His glance was stealthy and gloomy, the expression not of inner discontent, but rather of a vague anxiety which seemed to come from an ever-present fear of death by starvation.	Смотрит он исподлобья, угрюмо, но эта угрюмость не выражает внутреннего недовольства, а есть следствие какого-то смутного беспокойства, что вот-вот еще минута, и он, как червяк, подохнет с голоду.
He talked ceaselessly and disconnectedly, passing without transition from one subject to another. He spoke whether Ivan Mikhailych listened or dozed off under the soporific of his garrulousness.	Говорит он без умолку, без связи перескакивая с одного предмета на другой; говорит и тогда, когда Иван Михайлыч слушает его, и тогда, когда последний засыпает под музыку его говора.