Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 2 - Рассказы

Как рожь под ветром, бабы волнами плескались по присутствию, пыхтя, охая, с выпученными от тесноты и спертого воздуха глазами.

Полфунтиков пробрался к столу, оглядел пестрое месиво бабьих голов, качавшихся и приседавших, как зыбь, громко и внятно бросил:

– Здравствуйте, дорогие товарищи!

Передние бабы обернулись к дверям, полагая, что Полфунтиков здоровается с кем-нибудь из приехавших начальников.

– Это я вам говорю: здравствуйте, дорогие товарищи, – надо понимать! – сказал Полфунтиков.

Бабы засмеялись.

Полфунтиков строго посмотрел на них.

– Поди здорово, батюшко, – печально промолвила худенькая старуха, стоявшая впереди всех.

– Раз мы собрались на заседание и будем заниматься государственным делом, надо потише, – продолжал Полфунтиков.

– Тише, вы, овцы! – закричал на баб Ван Онухрич. – А то живо к чертям повытурю отсюда!

Полфунтиков удивленно поглядел на сторожа и спросил:

– А ты зачем присутствуешь на женотделе? Ишь ты, нашелся председатель райконторы! Уходи подобру-поздорову… Еще кричит тут шибче всех!..

– Они, дьяволы, окошки поколотят, – сказал Ван Онухрич.

– Сам дьявол! – раздраженно крикнула какая-то баба.

– Правильно, – сказал Полфунтиков. – Товарищи-женщины, председатель сельских советов вам уже объяснили, что вы по инструкции центра – такие же люди, но только спите в невежестве. – Он потряс над головою листовкою: «К женщинам». – И нечего теперь обращать внимание на старых дураков.

– Так, по-твоему, я – дурак? – спросил Ван Онухрич. – Спасибо, спасибо! Это, стало быть, за то, что я имею от государь императора два Егорья за храбрость? Лов-ко! А можно сказать: от дурака слышу.

Полфунтиков распорядился, чтобы сельские власти немедленно вывели Ван Онухрича из присутствия. Внучата сторожа громко заплакали. Лица баб стали тревожными.

– Ну, пойдем, што ли! – говорили сельские власти, беря Ван Онухрича под руки.

– Куда? – свирепо спрашивал тот.

– Куда? В колидор. Велено вывести!

– А в рыло желаете? – спрашивал Ван Онухрич, вырываясь. – Меня сам исполком уважает.

– Это нам не известно. Иди без греха.

– Я буду придерживаться характера товарища Теплого, – обратился Полфунтиков к бабам, указывая на выводимого сторожа. – Делать, так на ять, без запятых, а кто не с нами, тот против нас, – кажется, понятно? Вас тут несметная сила, дыхнуть нечем. До каких же пор мы будем корячиться да ждать, когда вы придете в сознание? Писали, приказывали, а все без толку. Люди выбиваются из сил, делают замечательную революцию, а вы, самдель, как овцы… Ну, эта поблажка прошла, довольно, мы вас приведем к Исусу!..

– Не пугай! – крикнул в раскрытые двери Ван Онухрич. – Все равно с тобой буду судиться!..

– Да что это вправду такое? – загалдели бабы. – По-што прогнал? У нас дома скотина, печки не топлены. Бабы, пойдемте!..

– К порядку! – крикнул Полфунтиков. – Это кто сзади зявит про контрреволюцию?

– Все галдят, как белены объелись, – ответила старуха.

– И даже чересчур глупо. Сперва надо выслушать, а потом галдеть.

– Тебе хорошо – мужиковское дело. А ну-ко у меня хлебы перекиснут! – продолжала старуха.

– Не мешай, бабка! Али Николай по сердцу?..

– Что ты, милый, мне теперь что Микалай, что Гаврил, – тьфу! Об сырой земле думаю.

– Все вы думаете! Через то нет и ревдисциплины, что царизм уважаете. Вы знаете, что по всему уезду открыты женмитинги? Не знаете. Только у нас не бросают приверженности. А благодаря, что есть такие товарищи, даже занимают высшие оклады. – Полфунтиков многозначительно поглядел на закрытые двери председательского кабинета. – Им – хаханьки да хихиньки, на женмассу они, можно сказать, харкают. Я не буду называть фамилии, догадайтесь сами, кому спичка в нос.

– Жене твоей, – сказала молодая беременная красноармейка. – Почему мне не даешь способию?

– Вот так сказала! – засмеялся Полфунтиков. – Что я, кую деньги-то?

– Нет, ты их пропиваешь, утроба ненасытная, Феньке Рыжей носишь! Бабы, лупи его!

– А ну, тронь, – насмешливо сказал Полфунтиков. – Антанта заявилась! А, между прочим, есть у тебя мандат?

Глаза красноармейки стали круглыми.

– Что-о? Ты что сказал? – прошептала она, бледнея. – Ты что сказал при народе? – И в тот же миг по присутствию раздался звонкий звук пощечины. – Еще?

– Да ты сдурела? – спросил Полфунтиков, хватаясь за щеку.

– А ты нас срамить согнал? – спросила красноармейка, опять размахиваясь.

– Товарищ Горизонтов! – закричал Полфунтиков, закрываясь от бабы «Вестником коннозаводства».