Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 2 - Рассказы

Филипп Удушливый отвернулся от Полфунтикова.

– Я на эти ваши глупые слова не голосую. А угодно сажать за провинность – ваша воля. Ван Онухрич, отворяй, милый, рестантскую… За мир потрудиться – никто не осудит… Это кабы в сусеке поймали…

Филипп Удушливый сам подошел к арестантской, вынул из пробоя деревянный кляпышек, заменявший замок, сбросил наметку и открыл за решетку двери.

– Потеснитесь, братцы, сколь полагается. Не первый, не последний. Поди, блох у вас тут – море.

Снял рваный полушубок, аккуратно положил его в угол и с удовольствием растянулся на шершавом полу.

– Покойно у вас, не в пример с волей.

Зевнул. Прикрыл глаза ладонями. Тихо засмеялся, крутя головой.

– Дома будут ждать обедать… Вот ти Влас Иваныч Пол фунтиков… И из-за чего он, милый, старается, народ мутит: баба сверху мужика… Этого даже в мысли не положишь… Самогоночка нас, самогоночка…

Член сельского совета, молодой малый из красноармейцев, нарядчик, прижался к чуланчику, – влип в него. Наискось, в луже весенней талой воды, баландались ребятишки. Увидев прижукшего нарядчика, ребятишки бросили котят – купали в луже – и, шлепая лаптями, ударились к чуланчику: что-нибудь веселое… Маленький, отставший, в зеленых соплях, отцовском шарфе из английской обмотки, нога – в лапте, нога – в валенке, радостно поволок котят к колодцу. Котята жалобно ныли.

Увидев ребят, нарядчик поднял палку: оборвал рысь. Потом на носках, душа дыханье, пробрался к розвальням и со всего маху треснул спавшую в санях собаку палкой.

– Хальт, доннер веттер, матка боска! – закричал он на всю улицу.

Ребята присели от восторга, а дворняжка, неистово воя от боли и перепуга, понеслась за сараи.

– Хальт, туды т-твою в руссишь швайн! – раскатисто смеясь, кричал ей вслед нарядчик.

Выскочивший на крик хозяин столкнулся с нарядчиком в сенях.

– Мою звезданул?

– А шут ее знает. Аж палка сломалась.

Вперебой хохотали.

В избе, отрывая косую от листовки «К женщинам», нарядчик говорил бабам:

– Ну, бабы, нынче тките, а завтра к ядреной матери из-за кросен: и на вас пришла погибель.

Спиной к нарядчику, свесив через скамью объемистый зад, ткала хозяйская сноха.

– До погибели семь лет, либо будет, либо нет, – не оборачиваясь, сказала она. – Ваши бабы уж небось выткали холсты, а мы до средокресной путаемся.

Нарядчик лег животом на шесток, открыл заслонку, прикурил от горячего пепла и опять сел на лавку.

– Вы царизма держитесь, – сказал он хозяину, кивая в печь, – одни картохи стоят. А мы молоко дуем, черт с ним и с постом…

– Корова не отелилась, гадина, – сказал хозяин, – вот и постимся.

Нарядчик хлопнул молодайку хворостиной по свесившемуся заду.

– А ведь я не шучу: честное слово, завтра бабам на сходку! Хотели на масленой устроить, но отложено в виду нетрезвых обстоятельств товарища Полфунтикова. Из волости – в город, из города – в губернию. Так слышишь? – Нарядчик опять хлопнул молодайку хворостиной по заду. – Подсохнет, девка, ни за что твое имущество!

– Ну-ну, а ты не дюже, а то челноком, – смеясь, сказала баба, – ишь, нашел казенную!

– Она так и зовется – казенная, – сказал нарядчик, – слово твое на месте.

Хозяин опять взялся за шлею, которую чинил.

– Али насчет какого налога оповещаешь? – спросил он. – Трут нашего брата сквозь двух терок.

– Да нет, самделе бабий сход! – с хохотом ответил нарядчик. – Либо куда на работы погонят, либо – прохождение военного устава, собака их знает.

Глаза молодайки стали выпуклыми.

– Да брешешь? – с мольбою прошептала она.

– Брешут собаки да твои свояки, – сказал нарядчик, – растрясут хархары-то. – Нарядчик еще раз похлопал молодайку. – А может, оставят в нестроевой команде – рубахи мыть красноармейцам… Получай инструкции.

Когда нарядчик вышел из хаты, молодайка в клочки порвала листовку и, упав головой на кросна, залилась слезами.

В другой избе, старообрядческой, нарядчик сухо подал бабам по листовке, спросил, где старуха и двенадцатилетняя девочка.

– Мамка холсты снует на поселке, а Окультя у наставника в книжку учится, – сказали ему.

– Призовите сей минут обоих.

Молодой малый запряг лошадь и привез зелено-горбатую ведьму и девочку с грифельной доской.

– Инструкции, – строго сказал нарядчик, суя листовки. – Завтра в шесть утра быть у канцелярии волисполкома. Сколько всех налицо? – Нарядчик переписал баб. – Девчонкам оставаться дома до распоряженья.