Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 2 - Рассказы

Полфунтиков передохнул, собрался с мыслями и сказал:

– Принесите мне воды.

Расторопный секретарь из поповичей принес из прихожей ведро с водой, к которому была приклепана на цепочке медная кружка.

– Поставь тут на столе, чтобы мне было видно, – сказал Полфунтиков и, отхлебывая воду большими глотками, продолжал:

– Согласно полученной инструкции, женщина – такой же человек, как мужик, только в бессознанье…

Председатели и секретари с удивлением переглянулись.

– Мы должны устроить женотдел, – решительно сказал Полфунтиков. – Это наш святой долг перед Западной Европой и другими организациями. И – короче к делу, как говорит товарищ Теплый… – Полфунтиков взмахнул руками. – Мужеская сторона воздвигла замечательную революцию. А женщина мирно спала в пучине рабства. Теперь спят только буржуи да старый режим. Бабе тоже надо делать замечательную революцию. Во многих городах, даже в международном масштабе, женщину теперь трогать нельзя…

– А сам пятую охаживаешь! – раздался тот же недовольный голос из арестантской.

– Прошу не перебивать оратора во время прений, – строго заметил Полфунтиков. – Разве мы про закон природы открыли собранье?.. Товарищи, берите вот эти инструкции «К женщинам», и каждый должен не покладая рук работать. В пятницу назначен женотдел.

– Ну-ко, просунь и нам парочку, – проговорил кудрявобородый мужик из-за решетки, – поглядим, чего в ведомостях пишут. Может, облегченье какое в налоге.

Полфунтиков пачками раздавал председателям и секретарям листовки.

– Ваши жены должны быть равны с населеньем, даже выше, – подавая каждому по горсти листовок, наставлял Полфунтиков, – так постановил на пленуме центр. Пора бросить дурью смелость: походя садить бабу по ряжке. Действуйте по инструкции. Будите женщину! – как напечатано в заглавье. А я бы на месте товарища Теплого добавил: не ошибается тот, кто ничего не делает. На нас возложена ответственная работа. Потянемся и – бахнем. Пусть тогда по центру кричат: вот так укурили! Тот же товарищ Теплый, который записал нас в малограмотные… А сам раньше от большого ума на Максимке смазчиком стрелял…

Полфунтиков рассказал, как надо готовиться к митингу, как собирать по селам бабьи сходки, что и как говорить. Председатели и секретари покорно слушали.

– Главное – без хвалыпи. Главное – следите, чтобы ни одного мужика не было. На ваши сходки бабы приходят? Нет. Какой их черт пустит – только мешать! Значит, и на их сходке чтобы ни души. Без всякой подтасовки. Глядите в инструкцию. А остальное – ерунда…

– Тебя что-то в земляной отдел зовут, – сказал Полфунтикову сторож.

– Не могу, – решительно ответил он, – я занят ответственной работой.

Сторож пристально поглядел на Полфунтикова и крякнул.

– А там сказали: беспременно чичас, чтобы после не обижался.

– Так бы и говорил сразу, что сей минут, – строго сказал Полфунтиков, – беги, скажи: идет. Поняли, товарищи? Инструкции получили?.. Немедля приступайте к ответственной работе… Я надеюсь на вас. Пусть наши враги дрожат в бессильной злобе…

Полфунтиков искал глазами шапку.

В это время со скамьи поднялся обглоданный предсе-дателишко – Филипп Удушливый.

– Товарищ Полфунтиков.

– Я – товарищ Полфунтиков, ну?

– Можно мне сказать правду в глаза?

Полфунтиков подумал и ответил:

– Говори, можно.

Филипп Удушливый подошел к столу и отвернул сырую полу полушубка. Штаны на коленях его были продраны. На одной, по грязно-серому, красовалась желтая заплата.

– Видал? – спросил Филипп Удушливый, подымая к лицу Полфунтикова драную коленку. – Старики, видали? – Он подходил к каждому из присутствовавших и показывал коленку.

– Ты это чего показываешь? – спросил кудрявобородый мужик-арестант.

– Колбасу, – сказал Филипп Удушливый.

– Да нет, в самом деле, что за решеткой, дак ты нас и людями не считаешь?

Филипп Удушливый и арестантам показал свои дырявые штаны. Потом обратился к Полфунтикову:

– Я, например, председатель. Первеющее лицо в деревне. А хожу в рваных портках. А волость этого не знает. Волость кричит: давай подать! Давай штаховку! Заплати труд-в-гуж-налог!.. Правильно?..

– Ну, пускай – правильно.

Председатель взял Полфунтикова за пуговицу и, потягивая пуговицу к себе, продолжал:

– Кто же меня будет слухаться, когда на мне портки в дырьях?.. А через кого? Через то, что у меня баба – трепло. А вы – про центру. Я нынче поутру съездил ей в зубы, одну заплатку положила. Завтра – другую. А попробуй-ка вдарь ее опосля женмаски, она ти за Можай загонит…