Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

Этот последний и итоговый отзыв Белинского тем более замечателен, что, как мы знаем из его письма к П. В. Анненкову от 15 февраля 1848 г., после «Хозяйки» Белинский временами испытывал настолько серьезные сомнения в гении Достоевского и в верности своей первоначальной оценки «Бедных людей», что не решался снова перечитать этот роман. [34] См.: Белинский, т. XII, стр. 467; об оценке «Бедных людей» критикой 1840-х годов см.: Мордовченко, стр. 224–236, 242–243, а также: Н. И. Мордовченко . Белинский в борьбе за натуральную школу. ЛН, т. 55, стр. 213–220; П. А. Николаев . Творчество Ф. М. Достоевского и современная ему русская журналистика. «Вестник Московского университета», серия историко-филологическая, 1957, № 1, стр. 81–83.

После 1848 г. критика уже не возвращалась к новым развернутым оценкам «Бедных людей». Мимоходом о «Бедных людях» несколько раз упоминал в 1850-х годах А. А. Григорьев, повторяя при этом сжато свою оценку школы «сентиментального натурализма», сложившуюся еще в 1840-е годы (см., например: А. Григорьев. И. С. Тургенев и его деятельность по поводу романа «Дворянское гнездо». РСл, 1859, № 5, отд. II, стр. 22). Лишь Н. А. Добролюбов в 1861 г. в статье «Забитые люди», в связи с оценкой «Униженных и оскорбленных» и других произведений, написанных Достоевским после каторги, вновь вернулся к его ранним произведениям, впервые попытавшись постигнуть их внутреннее единство и связь. Признав, вслед за Белинским, основной, сквозной мыслью произведений Достоевского «боль о человеке», защиту достоинства и прав «забитой» человеческой личности, Добролюбов справедливо показал, что в «Бедных людях» заложены истоки основных тем и образов позднейших его произведений. «В „Бедных людях“, — отмечал Добролюбов, — написанных под свежим влиянием лучших сторон Гоголя и наиболее жизненных идей Белинского, г. Достоевский со всею энергией и свежестью молодого таланта принялся за анализ поразивших его аномалий нашей бедной действительности и в этом анализе умел выразить свой высокогуманный идеал»; «… в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и показывает нам живые, никогда не заглушимые потребности человеческой природы, вынимает в самой глубине души запрятанный протест личности против внешнего, насильственного давления и представляет его на наш суд и сочувствие <���…> от него не ускользнула правда жизни, и он чрезвычайно метко и ясно положил грань между официальным настроением, между внешностью, форменностью человека и тем, что составляет его внутреннее существо, что скрывается в тайниках его натуры и лишь по временам, в минуты особенного настроения, мельком проявляется на поверхности» (см.: Добролюбов, т. VII, стр. 242–255). Впервые рассмотрев «Бедных людей» в общей перспективе развития Достоевского-художника, Добролюбов подготовил почву для позднейшей оценки «Бедных людей» в посмертной критической и научной литературе о Достоевском.

Уже в год появления в печати первого романа Достоевского большая статья о нем на немецком языке появилась в газете «Sankt-Petersburgische Zeitung»: «Die armen Leute». Roman (In Brieten) von F. M. Dostojewski (1846, 45–18 (27–30) августа, №№ 183–186, S. 737–751). Автором этой статьи (напечатанной без подписи) был, по-видимому, известный пропагандист русской литературы в Германии В. Вольфзон (W. Wolfsohn, 1820–1865). Значение «Бедных людей» для русской литературы критик сопоставил со значением гётевского «Вертера» для немецкой и подчеркнул «гениальность» и «христианский характер» главной идеи романа — представить всеми «презираемого», забитого Макара Алексеевича человеком с большим сердцем, способным к нравственному возрождению. Вслед затем газета, желая познакомить с романом немецкого читателя, поместила в переводе Вольфзона дневник Вареньки: Warinka’s Tagebuch. Aus den «Armen Leuten» von Dostojewski (там же, 20–26 сентября (2–8 октября), №№ 212–217, S. 853–875). [35] В диссертации: E. Hauswedell . Die Kenntnis von Dostojewsky und seinem Werke im deutschen Naturalismus und der Einfluß seines «Raskolnikoff» auf die Epoche von 1880 bis 1895 (Miinchen, 1924) — перевод отрывка из «Бедных людей» и статья о нем в «Sankt-Petersburgische Zeitung» приписаны члену редакции и сотруднику этой газеты Ф. фон Лёве. Однако перепечатка того же перевода в 1863 г. В. Вольфзоном под своим именем делает более вероятным предположение, что не только переводчиком отрывка из «Бедных людей», но и автором предпосланной переводу статьи в газете был он, а не Лёве. Оценка «Бедных людей» в статье немецкой газеты вызвала возражения неизвестного русского читателя, приславшего в редакцию письмо, которое (в немецком переводе) было помещено газетой в одном из следующих номеров вместе с примечаниями, защищавшими точку зрения редакции на роман: Brief an die Redaktion der Sankt-Petersburgischen Zeitung (Russisch eingesandt) — там же, 19–20 ноября (1–2 декабря), №№ 263–264, S. 1057–1063. Автор указанного письма, принадлежавший, очевидно, к кругу передовой, радикально настроенной молодежи, возражал против сравнения забитого, неспособного к действенному протесту Макара Алексеевича с мятежником-протестантом Вертером. Он с горечью указывал, что реальные условия тогдашней жизни русского общества, получившие отражение в «Бедных людях», не создали еще предпосылок, необходимых для превращения героя романа Достоевского в активного борца с политическим и общественным злом.