Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

(Стр. 109)

ЧН 1— Черновые наброски к предполагавшейся переработке повести в записной книжке № 1. 1861–1862 (?). Хранится в отделе рукописей ГБЛ, ф. 93, 1.2.6, стр. 61–63, 65, 66 (см.: Описание, стр. 53).

ЧН 2— Черновые наброски к предполагавшейся переработке повести в записной книжке № 2. 1862–1864 (?). Хранится в отделе рукописей ГБЛ, ф. 93, 1. 2. 7, стр. 16–19, 21, 22 (см.: Описание, стр. 54; здесь же факсимиле стр. 21 этой записной книжки).

ОЗ, 1846, № 2, отд. I, стр. 274–428.

1866, том III, стр. 64–128.

Автограф неизвестен.

Впервые напечатано: ОЗ, 1846, № 2, с подзаголовком «Приключения господина Голядкина» и подписью: Ф. Достоевский (ценз. разр. — 24 января 1846 г.).

Печатается по тексту 1866 с устранением явных опечаток, не замеченных Достоевским, и со следующими исправлениями по ОЗ:

Стр. 148, строка 33: «неинтересованного» вместо «неинтересного».

Стр. 153, строка 36: «позволят» вместо «позволит».

Стр. 169, строка 15: «взглянул» вместо «взглянув».

Стр. 182, строка 19: «обворовав» вместо «обворовать».

Стр. 184–185, строки 45–1: «уничиженно» вместо «униженно».

Стр. 185, строка 19: «поминать» вместо «понимать».

Стр. 186, строка 27: «правдолюбивого» вместо «правдоподобного».

Стр. 188, строка 7: «там-то» вместо «так-то».

Стр. 188, строка 14: «то всё это» вместо «это, всё это».

Стр. 193, строка 25: «был и того, и сего» вместо «было и того, и сего».

Стр. 196, строки 1–2: «и вместе с тем исступленного настоящего» вместо «и вместе с тем настоящего».

Стр. 198, строка 3: «не знаете-с» вместо «знаете-с».

Стр. 211, строка 2: «заране» вместо «заранее».

Стр. 223, строка 7: «что и» вместо «и что».

Стр. 229, строка 3: «под руки» вместо «под руку».

Кроме того, в тексте 1866, наряду с формами «этак», «этакой», многократно набрано «эдак», «эдакой» (и точно так же вместо «штрипка» — «штрибка»), а слово «господин» в ряде случаев (обычно в конце бумажных листов) дается сокращенно («г»). В первом случае мы имеем дело, по-видимому, с вмешательством корректора, во втором правка вызвана желанием издателя (или типографии) вогнать текст в пределы листа. В настоящем издании разнобой в данных случаях устранен, и это специально не отмечается.

Текст ОЗ печатается в разделе «Другие редакции» на стр. 334–431.

4 мая 1845 г., после окончания «Бедных людей», Достоевский писал старшему брату: «Есть у меня много новых идей, которые, если 1-й роман пристроится, упрочат мою литературную известность». Можно предполагать, что в числе этих «идей» имелся в виду и замысел «Двойника». Но к писанию повести Достоевский приступил, по собственному его свидетельству, несколько позднее — «летом» 1845 г., «уже после знакомства с Белинским» ( ДП, 1877, ноябрь, гл. I, § II). Скорее всего работа над «Двойником» была начата уже после отъезда Достоевского из Петербурга в Ревель, куда он прибыл 9 июня и где провел лето в семье М. М. Достоевского (см.: Гроссман, Жизнь и труды, стр. 21; Достоевский и его время, стр. 283). Как видно из письма к брату, датированного началом сентября, тотчас же по возвращении в Петербург, Достоевский, живя у брата и обдумывая план «Двойника»), делился с М. М. Достоевским своими замыслами и читал ему написанные страницы повести. Называя себя в указанном письме «настоящим Голядкиным», Достоевский обещает брату «завтра же» заняться «Двойником». И далее, видимо намекая на перерыв, имевший место в работе над повестью в последнее время их совместной жизни, он добавляет, как бы оправдывая перед братом свою медлительность: «Голядкин выиграл от моего сплина. Родились две мысли и одно новое положение».

Работа над «Двойником», начатая летом 1845 г., возобновилась в сентябре и продолжалась в течение всей осени и начала зимы. Белинский, с нетерпением ожидавший следующего — после «Бедных людей» — произведения Достоевского, по словам писателя, «с самого начала осени 45 г. очень интересовался этой новой моей работой» ( ДП, 1877, ноябрь, гл. I. § II).

8 октября 1845 г. Достоевский пишет брату: «Яков Петрович Голядкин выдерживает свой характер вполне. Подлец страшный, приступу нет к нему; никак не хочет вперед идти, претендуя, что еще ведь он не готов, а что он теперь покамест сам по себе, что он ничего, ни в одном глазу, а что, пожалуй, если уж на то пошло, то и он тоже может, почему же и нет, отчего же и нет? Он ведь такой, как и все, он только так себе, а то — такой, как и все. Что ему! Подлец, страшный подлец! Раньше половины ноября никак не соглашается окончить карьеру. Он уж теперь объяснился с е<���го> превосходительством и, пожалуй (отчего же нет), готов подать в отставку. А меня, своего сочинителя, ставит в крайне невыгодное положение <���…>. Белинский понукает меня дописывать Голядкина. Уж он разгласил о нем во всем литературн<���ом> мире и чуть не запродал Краевскому…»