Сергей Каледин - Поп и работник

- Холодильник бы надо. Одним разом напечь - на две недели. А то мудохайся каждый раз!

- Я бы свой с Кирпичной привезла,- вздохнула Вера Ивановна,- да как привезешь?

- На санках если?

- На санках-то зимой, а зимой на кой ляд мне холодильник?

- Вчера по телевизеру Пугачеву передавали. С дочкой. И на мать-то не похожа... Не смотрела?

- Тут и без телевизера колготня... Ты водой, водой просфоры помажь. Шурка-то знаешь чего грозится? Три поклона, говорит, и повешаюсь в лесу! Повисю, говорит, сымут, захоронят красиво, с песнями, удавленников с оркестром хоронят.

- Ишь ты! - возмутилась Катя.- Озорница! Пойдет да удавится.

- А мне-то какой грех! - Вера Ивановна покачала головой.- Скажут, довела!

- В приют сдай,- посоветовала Катя.

- Скажут, сдала, куска хлеба пожалела.

- А ты ее к делу, приспособь - дурь-то и снимет. У тебя и так дел невпротык, а тут еще отдыхальщица санаторная!..

- Нет уж, пускай Христа ради живет. Еще скажут: вдвоем-то, мол, нехитро управиться. Пусть уж до весны побудет.- Вера Ивановна знала, конца этому разговору нет, а потому закрыла тему, только добавила для итога: Батюшке скажу. Так и так: грозит, мол, удавиться. Чтоб был в ответственности.

- Скажи,- согласилась Катя.- Я тебе кролика привезла.

- Шура скушает,- кивнула Вера Ивановна.

- А сама-то?

- Их Господь православным запретил: кролики котам преподобны. И котятся слепыми, как недоноски...- Вера Ивановна печально вздохнула.- Ох, Кать, грехов на мне, исповедаться надо. Посидела бы тут денек, пока я к отцу Науму в Загорск сбегаю. Посидишь?

- Чего хочешь, это - нет! Меня озолоти, чтоб здесь под зиму, в ночь!.. Пришибут - никто не дознается! Лежи, воняй!..

- А я вот не боюсь. Мне что жить, что помереть... Помереть даже лучше, забот меньше, Катерин... Одна беда - грехов полно. Тело зароют, тело сопреет, а душа-то неприкаянна, душе страдать... Прямо какая-то тоскливая я стала, Катя, сама себе в тягость. Иной раз думаю: плюнуть бы да уйти к себе на Кирпичную, комнатка у меня веселая, пенсия пятьдесят рублей, чего еще? Буду сидеть Мананку Зинаидину нянчить.

- А отец-то наведывается?

- Вахтанг? Очень ему надо! Гульванит где-то... Может, у себя на Кавказе.

- А на алименты подать?

- Пустое дело! Переустроится - опять пропадет. Бог с ним. Двадцатку государство жалует, и ладно.

За воротами раздался длинный гудок.

- Тоню Колюбакину привезли,- сказала Катя, задвигая противень в печь.

Вера Ивановна не торопясь достала из-под тюфяка ключи от церкви на большом старинном кольце.

- Пойду приму.

Но оказалось, привезли не покойницу: Толька-тюремщик елей привез наворованное масло вазелиновое. И когда успел?..

- С благоприятной погодкой! - заорал он, спрыгивая с подножки самосвала.- Раз сказал - два не надо!

- Сколь привез?

- Бочару. Как велела. Двести литров. Рубель литр.

- Хороший елей-то? - для виду засомневалась Вера Ивановна.Вазелиновый? А то нальют...

- Ворота растворяй! - торопил Толька.- Две доски - и котом!

Пока Толька с шофером ворочали бочку, пока завтракали в кирпичном одноэтажном домике для ночевки певчих и богомольцев, Вера Ивановна открыла церковь. Достала из сейфа деньги, начала считать. На второй сотне в церковь ворвался Толька.

- Денег наслужили, а счесть не могете!

- Иди, иди отсюда! - замахала на него Вера Ивановна.- Прется в храм!

Не любила Вера Ивановна, чтоб видели, как она с деньгами возится. Скоро финансовый год кончается, а у нее в сейфе пять тысяч неоприходованных. Батюшка-то про них знает, да исполком не знает, по ведомостям не проходят. Вот из-за денег у нее с батюшкой беспорядок и начался. А вернее, с матушкой. Чует матушка носом своим, что есть в церкви еще и черная касса. Тайная. А там, в банке стеклянной, уже не пять тысяч... Матушка-то, слава Богу, опытная, знает: во всех церквах такие кассы имеются - коммуне неподведомственные. И для попов закрытые.

Был бы батюшка податливый да понятливый, ремонт бы продолжили, роспись в храме поправили, сменили бы отопление, ограду... Так нет: благословения не дает!.. Как начали ремонт летом, так и замерло. И все потому, что дачу себе воздвигать вознамерился. За оградой! Навез чушек бетонных для фундамента, цоколь вывел под гараж - все, деньги кончились. Дворец затеял. Так ведь она не против. Пожалуйста, строй хоть в три этажа. У тебя и дети еще учатся, и внуки на подходе, и самому не молодеть, вон пилюли все мечет. Строй себе на здоровье. Бери деньги. Хоть все шестьдесят тыщ! Но только в ограде церковной строй! Служишь в церкви - пользуйся! Перевели в другой приход или помер, не дай Бог,- другой священник дом займет. И машину купи, на, пожалуйста, только на церковь оформляй.