Максим Горький - Том 12. Пьесы 1908-1915

Софья. Ты понимаешь — кто твой отец?

Александр (уходя) . Нет, вы меня избавьте… у меня есть свои задачи…

Софья (стоит, точно каменная, с ужасом на лице смотрит в угол и спрашивает тихо) . Это ты, господи? Твоя всесильная рука? За что же? За что?

Федосья. Чего он расходился, а? Сонюшка!

Софья (тихо и точно ребёнок) . Няня… няня…

Федосья. Зачем, бишь, я пришла, Сонюшка… Вот, последненький мой…

(Идёт Пётр. У него лицо светлое, удивлённое, он как-то выпрямился.)

Пётр (осторожно подходя к матери) . Мама, прости меня, я слышал, что говорила эта женщина… не всё, но слышал… ты не сердись…

Софья (глухо) . Подожди…

Пётр (не замечая состояния матери, ходит по комнате, возбуждённый) . Какая она величественная, а? Вот мать, да!

Софья. Как? Что ты сказал?

Пётр. Вот мать, сказал я. Точно из другого мира.

Софья (тихо) . Это упрёк мне?

Пётр (быстро) . Нет, мама, ей-богу, нет! Это я… так, просто…

Софья. Ты меня любишь?

Пётр (просто, думая о чём-то другом) . Конечно, мама!

Софья (громко) . За что?

Пётр (так же) . Люблю, а за что — как это скажешь? Но какая она удивительная, не правда ли? Она — гордая, мама! Мама, познакомь меня с нею, мне так хочется быть знакомым с хорошими, с другими людьми.

Софья (печально) . С другими, с хорошими?

Федосья. Не люблю я его, Александра-то!

Пётр (сконфужен) . Ты, мама, неверно поняла… я не о тебе думал…

Софья. Милый мой мальчик — я заслужила… Куда вы? Что такое?

(Любовь ведёт под руку Якова, лицо у неё суровое, усталое. Яков взволнован, он умоляюще смотрит в лицо Любови. Видя их, Софья невольно встаёт.)

Яков (тихо) . Тише, Люба, дорогая моя… ты оцени этот момент… ты задумала, я не знаю, право, что это будет… Вот, Соня, она ведёт меня… Петя, голубчик, на минуту уйди, прошу тебя…

Федосья. Опять этот выполз, ах какой! Сонюшка, Люба-то всё плачет, вот я зачем пришла…

Пётр (уходя, хмуро) . Идём, нянька…

Яков. Мы должны поговорить… решить один вопрос, извини… Соня, она всё знает Люба… я говорил тебе — она всё поняла…

Софья (села. Глухо) . Ну, что же, Люба… Ты… Чего ты хочешь…

Любовь (тихо) . Мама, он мой отец?

Яков (тоже тихо) . Нужно ответить, Соня.

Любовь. Это мой отец?

Софья (опуская голову, тихо) . Я не могу сказать… ни — да, ни — нет…

(Все трое молчат. Любовь опустилась на пол, положила голову на колени матери. Яков стоит, держась за спинку стула. Потом говорят всё время тихо, как будто в доме кто-то умер.)

Софья. Я только так скажу: были в моей жизни светлые, чистые дни — это дни твоей любви, Яков…

Яков. Нашей любви…

Софья. Только однажды я была человеком, свободным от грязи, — во дни твоей любви.

Яков. Соня, нашей любви!..

Софья. Разве я тебя любила, если не пошла с тобой, когда ты звал? Я променяла любовь на привычку — вот и наказана за это…

Любовь (твёрдо) . Мама, мой отец — он! Я это знаю.

Яков. Да, Соня. Она — знает!

Софья (осторожно лаская дочь) . Пусть так… но что же дальше?

(Молчат.)

Федосья (улыбаясь, смотрит на них) . Вот и побеседуйте дружненько…

Любовь (тихо, с отчаянием) . Мама, зачем я урод?

Яков (ласково и грустно) . Ты не должна бы помнить об этом в святую минуту, когда воскресла умершая любовь…

Любовь (холодно) . Нет минуты, когда бы я не чувствовала своего уродства, отец!

Софья (медленно) . И у меня нет теперь такой минуты…

Любовь. И разве это любовь воскресла, отец? Нет, это обнаружилась ошибка, может быть, и…

Яков (умоляюще) . Не будь жестокой, Люба!

Софья. Ты думаешь, она не выстрадала права на это?

Любовь (тихо, печально) . Мама, мама… как мне тебя жалко!

(Подавленно молчат.)

Федосья. А ты бы, Яша, смешное что рассказал… Помнишь, как, бывало, вы с Андрюшей Рязановым комедию играли… и Сонюшка тоже… ещё тогда Люба не родилась, а Надя корью болела… а полковник Бородулин, крёстный-то её, в ту пору…

Занавес