Кнут Гамсун - Последняя глава

— Мне холодно, — ответила она и села, не раздеваясь. Он:

— Она жива, малютка, то есть, я спрашиваю, жива ли она?

— Да, она жива, она здорова и говорит уже по-своему. Да, она жива…

— Говорит… возможно ли это?

— Да, говорит, лепечет.

— Как ее имя?

— Леонора. Ее назвали так в честь тебя.

— Вздор! Ты могла бы выдумать что-нибудь другое, — сказал он, покраснев до макушки.

Она молчала.

— Я говорю, ты могла бы выдумать что-нибудь другое.

— Да, — только и отвечает она. О, она так смиренна, но может, тем не менее, обвести его вокруг пальца.

В своем большом замешательстве он продолжает болтать:

— Леонора, гм, загадочное имя. И ты хочешь убедить меня, что она говорит?

— Она так развита…

— Да, да, да. У меня есть о чем подумать, а это мне безразлично. Но — Леонора!.. Где ты здесь живешь? — неожиданно спросил он.

— Я живу на базарной площади, там я ночь провела.

— Ты провела там две ночи.

— Может быть, две… Я… да, теперь я вспомнила, две ночи.

— Почему ты не живешь в санатории? Она почти неслышно:

— Да… спасибо!

— Удивительная выдумка, заехать куда-то к лавочникам, в такую дыру. Ты, значит, спала на одной кровати с девушкой?

— Нет, на кушетке. Мне сделали постель на кушетке.

— Никогда не слыхал я такой глупости! А ведь ты всегда боялась за свое здоровье, — сказал он, думая, что он очень ядовит. — Может быть, ты и не ела?

— Сегодня не ела, но это неважно.

— Да, — разозлился он, — неважно. Да-а! Ну, а вечером, смею спросить, ты ела?

— Да.

— Слава богу! Но с того времени все-таки уже восемь часов. Да, часы слишком спешат, но чтобы не есть почти сутки… да, на это нужен разум! Вставай-ка поскорее, пойдем в санаторию и возьмем тебе поесть. Там сейчас обед.

Они вышли из каморки, и Самоубийца придал себе суровый и мужественный вид, но в действительности был слаб и труслив. Он сказал Марте:

— Жена моя боится быка; он на свободе?

— Да, — ответила Марта, — но сейчас он в горах, далеко отсюда.

— Фрекен д'Эспар дома?

— Она в пристройке.

— Передайте ей привет.

Они пошли в санаторию; дорогой они немного беседовали, но все-таки перемолвились о том, и о другом, были заданы вопросы, получены ответы. Она робко спросила его:

— Ты был в Христиании с неделю тому назад?

— Почем ты знаешь?

— Некоторым казалось, что они видели тебя; девушка наша…

— Я там был и купил вот это платье, если хочешь знать.

— Да.

— Ну, так что же? — раздражительно спросил он.

— Ничего.

— Ты, конечно, узнав, что я был в городе, выходила и разыскивала меня?

— Да, разыскивала.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Самоубийца.

— Да, Леонард, разыскивала. В течение двух дней. И в гостиницах справлялась.

— О, да перестань вздор нести! Что я хотел сказать?… Самоубийца сделал вид, словно вспоминает что-то, но, конечно, он ничего не забыл, он просто хотел стать немного хладнокровнее.

Они пришли в санаторию, там они никого не встретили; Самоубийца знал все порядки там и понял, что те немногие живущие там в настоящее время пансионеры в столовой.

Он позвонил в коридоре и попросил девушку, чтобы она указала его жене комнату.

В эту минуту из столовой вышел адвокат; он всплеснул руками, приветствуя их:

— А я слышу, что звонят, и вышел, чтобы посмотреть, кто это. Добро пожаловать опять к нам, господин Магнус! Долго же вас не было! А это, конечно, ваша супруга? Добро пожаловать, фру! Приготовьте № 106 для фру Магнус, — сказал он девушке. И обратившись к Самоубийце, он объяснил: — Это этажом ниже вас, но вас сейчас же можно перевести в № 105, это совершенно одинаковые комнаты. А обедали вы, господа? Самоубийца:

— Нет. И жена моя очень голодна.

— Пойдемте же, дорогая, мы только что сели за стол. О, вы так хороши, сударыня; сейчас у нас немного публики, но скоро понаедут. Вы, может быть, хотите снять плащ и шляпу? Нет?

— Нет. Жена моя озябла, — сказал Самоубийца.

— Да, тут, на горе, уже становится свежо, осень наступает; здесь воздух лучше всякого лекарства, но мы и одеваться должны соответственно с этим. Сюда пожалуйте!

Адвокат ввел чету в столовую. У него был счастливый вид, он привел с собою гостей. Правда, их было только двое, но тем не менее они увеличили маленькое общество, сидевшее за столом.

После обеда Самоубийца послал на базарную площадь за чемоданом своей жены.

Адвокат опять очутился тут же и сказал:

— Я приказал девушке принести вам кофе в комнату вашей супруги. Надеюсь, я правильно поступил?