Елена Нестерина: Аксёнушка

Отказалась Аксёнушка воротиться домой, и сказала ей бабушка:

- Тогда за помощь мою отдай ты мне, старенькой, тысячу шагов да тысячу вздохов последних.

Подивилась Аксёнушка, что так мало просит бабушка за помощь, но согласилась.

Посадила ей тогда бабушка в правую руку жабку кроткую, а в левую акридку ползучую и сказала:

- Ложись спать, а наутро проснёшься, смотри, чтоб жабка с акридкой живы были. Отнесешь ты их моей средней сестрице, а та уж тебе дальше дорогу укажет.

Сказала так бабушка, закрыла Аксёнушку в избушке на тяжелый засов и пропала. Откуда ни возьмись, набежали вдруг злые собаки, бросились на Аксёнушку, норовят жабку с акридкой у неё из рук выхватить. Только Аксёнушка не отдает их злым собакам, собой укрывает. А собаки все злее, все страшнее становятся. Отбивается она от собак из последних сил, не дает им себя одолеть.

А тут и ночь закончилась. Осветилось небо ясным солнышком - вмиг пропали злые собаки, как их и не было. Посадила тогда Аксёнушка жабку с акридкой в уголок и упала без сил.

Отворилась дверь, вошла бабушка, наложила Аксёнушке на раны, что злые собаки оставили, горькие целебные травы и сказала:

- Встань-поднимись, Аксёнушка, бери жабку с акридкой да иди прямо, никуда не сворачивай. Сестрица моя тебя дожидается.

Поднялась Аксёнушка, завязала жабку с акридкой в платок, поклонилась бабушке и пошла в ту сторону, куда та ей указала. День идет, другой идет, жабку с акридкой несёт - по болотам топким, по чащобам темным, никуда не сворачивает. К ночи вышла к избушке. А там средняя бабушкина сестрица сидит, годы её ещё ниже к земле пригнули.

Поклонилась ей Аксёнушка, передала, как было велено, жабку с акридкой.

И сказала бабушка:

- Знаю я, Аксёнушка, куда и зачем ты идешь. Помогу и я тебе для того, что ты задумала, силу собрать, дальше дорогу покажу. А за помощь отдай ты мне, бабушке-старушке, десять тысяч шагов да десять тысяч вздохов своих последних.

Как и в прошлый раз, согласилась на то Аксёнушка, подивившись на странную просьбу.

- Ночь, Аксёнушка, у меня в избушке переночуй, да гляди, чтоб мои десять жабец да десять акридец к утру живы остались. Не справишься с такой малостью - стало быть, нечего и за большое браться.

Сказала так бабушка и пропала. А десять жабец да десять акридец по избушке расползлись.

И чувствует Аксёнушка - холодом стала избушка наполняться, лавки, стены и печка инеем покрываться. Кинулась она жабец да акридец по избушке собирать, чтоб не дать им от холода погибнуть. Всех собрала, посадила за пазуху, сама мерзнет, а жабец да акридец к груди прижимает, своим теплом греет. А мороз все сильнее становится. Чувствует Аксёнушка - холодеют десять жабец да десять акридец, вот-вот совсем замерзнут. Дышит на них Аксёнушка, прижимает к себе ещё крепче, не дает окоченеть. А уж и ледяной сон её одолевает, и руки сами собой разжимаются, друг от дружки расходятся, точно стеклянные. Только не дает Аксёнушка победить себя холоду, тормошит всех по очереди жабец да акридец, чтобы не смог холод из них жизнь выморозить. Но уж силы её кончаются.

Только подумала Аксёнушка: "Неужели замерзну я, а со мной все бедные десять жабец да десять акридец?" Но тут же себя сказать заставила: "Нет, не бывать этому! Не победит меня холод. Не повернутся больше мои слова бедой, коли я вокруг них мыслью обернуться успею да обратное подумаю. Знаю я теперь, как зло нечаянное в себе одолеть!"

А тут и солнце взошло. Потеплело в избушке, ушел из неё лютый мороз, десять жабец да десять акридец по полу расползлись-запрыгали. Вошла в избушку бабушка-средняя сестра, увидела, что живы все десять жабец и десять акридец, вывела Аксёнушку в чистое поле и сказала:

- Иди всё прямо, Аксёнушка, никуда не сворачивай. А десять жабец да десять акридец донеси до моей старшей сестры, она уж тебя ждёт.

Попрощалась с ней Аксёнушка, да и пошла в ту сторону, куда ей было указано. Идёт полями, идет лесами, все прямо, никуда не сворачивает, десять жабец в подоле несёт, десять акридец в узелке держит. К вечеру третьего дня подошла к избушке. А там уж её на пороге бабушка дожидается - совсем древняя, видать, столько же на свете прожила, сколько две её младшие сестры вместе.

Поклонилась старушке Аксёнушка, жабец да акридец перед ней посадила.

И сказала ей бабушка:

- Долго я на свете живу. А все ещё дольше пожить хочется. За ночь, что ты в моей избушке проведёшь, возьму я у тебя, Аксёнушка, сто тысяч шагов да сто тысяч вздохов. Не жалко?