Елена Нестерина: Пудель бродит по Европе

Этой солнечной морозной зимой школы косила эпидемия.

Не успели закончиться зимние каникулы, как стало известно, что к занятиям приступит далеко не каждый ученик – по причине свирепствовавшего в городе гриппа. После первой недели занятий руководством школ города стало все чаще произноситься страшное для учебного процесса, но радостное для ребят слово «карантин». Карантин – это значит: на уроки не ходи, делай что хочешь, гуляй, смотри телевизор, в общем – СВОБОДА!

Но пока на занятиях присутствовало количество учеников, умещающееся в тот процент, по которому определяется отметка карантина, школа не закрывалась.

Точно так же обстояли дела и в школе номер семнадцать, которая находилась в одном из районов на окраине города. По особому распоряжению директора ученика, чихнувшего больше пяти раз за урок, необходимо было немедленно освободить от занятий и отправить домой. Этим многие пользовались – старательно чихали, сморкались и кашляли, тяжело вздыхали и жалобно возводили глаза к потолку. «Нет, не надо нас, страдальцев, жалеть, – без слов говорил учителям их скорбный вид, – мы, конечно, посидим тут, на уроках, помучаемся. А то, что состояние наше – предсмертное, так это неважно, мы ради знаний на все готовы, ах, апчхи!..» Ну как не отпустить домой такого больного ребенка? Учителя отпускали, тем более что отличить симулянта от действительно заболевшего было трудно. Пусть, думали они, разрешая очередному ученику уйти с уроков, посидит дома, так, может, хоть не заразится.

Арина Балованцева очень любила прогуливать уроки. Но строить из себя больную, тем более когда это делают многие, стремясь улизнуть с занятий, она не желала. И даже наоборот – гордо сидела на всех уроках, демонстрируя, что поступать, как все, она не будет.

«Дешевый трюк! Это не наш метод», – так сказала гордая Балованцева своему другу Вите Рындину, когда тот предложил ей тоже прикинуться больными и несчастненькими, уйти из школы и отправиться в овраг кататься на крутой горке, залитой водой из лопнувшей трубы отопления.

– После уроков туда и наладимся, – заявила Арина.

На горку ей тоже очень хотелось – ведь еще утром она увидела, как блестит на солнце лед. Вода таким мощным потоком хлынула из трубы и устремилась вниз к склону оврага, что, казалось, ее не остановить. Но ремонтная бригада подкатила к месту аварии очень быстро, воду перекрыли и начали латать прорвавшееся место. А вода моментально застыла на двадцатиградусном морозе – и теперь на замечательной ледовой горе уже наверняка катались первые счастливчики!

– Мне стыдно, Витя, прикидываться больной бедняжкой, – добавила Арина, косясь на свирепую училку по прозвищу «Овчарка», которая в ватно-марлевой повязке на морде вышагивала вдоль классной доски и тыкала острой указкой в ужасные по своей непонятности надписи вдоль сторон нарисованных на доске треугольников. – Если обманывать, то уж по-крупному и красиво. А это мелкий позор. Что мы, не отмучаемся геометрию и еще три оставшихся урока?

– Отмучаемся, – согласился Витя.

Свирепая Овчарка грозно гавкнула на них из-под своего намордника, ребята переглянулись и замолчали. Витя уставился на доску с наводящими тоску треугольниками и попытался услышать, а если повезет, и понять то, что по поводу этих треугольников вещала Овчарка. А Арина даже и пытаться не стала. Геометрию она не любила, а потому положила голову на свою шапку, что лежала на парте, сладко вздохнула и закрыла глаза. Шапка навевала нежный сон, а спины одноклассников, хоть строй их и значительно поредел, все-таки надежно загораживали Арину Балованцеву от взора злобной училки. Девочка пригрелась на мягком мехе, на лице ее появилась довольная улыбка.

В этой шапке Арина пришла сегодня в школу первый раз – и сразу же шапка стала центром внимания. Арину обступили девчонки, гладили шапку, играли с ее большими пушистыми помпонами, примеряли ее по очереди. Арина была не против.

– Что за мех такой необычный?

– Что за мех такой? – интересовались у нее одноклассники.

– Снежный баран, сказали, – пожимая плечами, без особой гордости за свое имущество отвечала Арина.

Пусть шапка и вправду была хороша, она относилась к ней как к обычной вещи. Девочкой Арина Балованцева была скромной, наряжаться не любила. А шапулька на самом деле оказалась просто необыкновенной – на алой атласной подкладке, из густого белого меха с рыжими пятнышками.