В то время ему было далеко до двадцати. А сколько лет ему дают сейчас? Тогда ему хотелось выглядеть старше. Сейчас ему хотелось (он был согласен) раствориться в кипятке, как израильский сахаринчик. Флакон с пилюлями ему подарил покойный Мо?рис, окутанный, словно облаком, кошмаром ожирения. Подарил? Подсунул.
Сгореть без дыма. Как портят воздух негры в порнофильмах, где звуки эбни заглушаются звуками фанка, намотанного в этих целях на километры ленты. С педалью Wah-Wah и соло на клавинете, похожее на ковыряние в носу.
Сходить, сходить в психоневродиспансер? Он затянул паузу и не смог усмехнуться. Вместо этого повертел ступнями в синих носках. Пожаловаться в эти дни психиатру всё равно, что искать спасения у батюшки от бесстыжих бесов. Разве это его мнение? Диски его, а мнение постороннее. С минувшего года установилась мода на психоанализ. То есть докторов из дурдома приглашают в хорошие дома успокаивать пожилых дамочек, если те не хотят репатриироваться, и так далее. Дамочки, отвалив квашню, лежат на кушетке и рассказывают бородатому колхознику про "толстого Люлю", как де Фюнес в фильме "Господин Крюшо в Нью-Йорке". Из всех, кто дублировал великого Луи, в живых остался один Глузский. Нет, нет... Мысли, мысли... Глупости, глупости, глупости...
***
"Я бывал у разных докторов"... Когда-то он ненавидел Сичкина, как тот сжимает и разжимает пальцы, скрестив руки за спиной в своём рутинном танце. Хамская мода на одесский акцент, все эти "щё" и "ви" среди людей, с ярко выраженной славянской внешностью. Теперь появление старого артиста на экране вызывало у него усмешку бессилия: "К-какая, в сущности, разница?" Сичкин имеет одинаковое, легко различимое лицо, а он не имеет. Жизнь проходит. Проходит, проходит, прошла. В отверстие раковины. Остаются волосы и пена. Куда больше его раздражают невесть откуда повылезшие поклонники Сичкина. Мол, на Западе, всё чересчур серьёзно. Истинное веселье только здесь, под рубиновой пентаграммой и т. д. Это ж бред! Особенно выделяется один с повадками хищной птицы, убивающей жертву гипнозом. Он тоже собирает пластинки.
***
От птичьего щебета дребезжат стёкла. Птицы летают назойливо, всем своим видом давая понять, что могут влететь в окно. Тревожен их вид. Тревожно на душе. "Кыш! Кыш!" - начал было отгонять их Артемьев. "Кыш мир им ин тухэс, бэ-лёхх!" Ругательство больше напоминало в его устах заклинание. Несмотря на то, что имя его отчима было Марк. Марк Болан. Как больно ему было обнаружить, что блеющий гитараст стал популярен у части советской молодёжи! В отделах грампластинок крутили "Хот лав" - фирма "Мелодия", дозволено цензурой. Он делал вид, что не замечает этой моды. "Что они понимают, жалкие крысы! Это я открыл Ти-Рекс!" Но всякий раз, когда он делал резкое заявление, случалось либо пролетать реактивному самолёту, либо сигналил грузовик, либо слишком сильно шумела листва.
Дурацкому "бэ-лёхх" научил его Нос. Нос, как и все спившиеся скрипачи, евреев не любил. Подобно отцу Неточки Незвановой, он был убеждён, что "жиды" забили все достойные точки: "Смотри, даже в "Махавишну" кто - Джерри Гудман, потом этот, Папа Джон Крич!" Хотя последний был совершенно лысым негром с улыбкой и озорными усиками под Баркашова. "Крич? Негр?! Кричевский негр?" - Нос загорался и гас. Он погас окончательно вскоре после реабилитации доктора Живаго, до реабилитации Эйхмана он так и не дотерпел. Сердце остановилось, когда он в полнолуние пытался пролезть в форточку частного владения. Голова осталась внутри, а задница - снаружи. С того случая эта форточка слывёт целебной. Желудок, яйца, поясницу - всё лечит, так прямо и говорят. Адрес посёлка...
А кто подсунул Носу Достоевского? Гадина.
***
Нэ бэспокойтэ императора - пускай человек поспит. Сашка устаёт. Сочинения застряли на одной точке, словно утомлённое солнце, которому надоело садиться. Как не устать, если приходится строить сразу две дачи одну под Москвой, а другую на небесах. Стоп. Стоп. Бама-лама! Бама-лу! Это всё суждения Гадины. Будь он проклят, Гарри-кровожёр.
"Усi ви купа гною, не придатна, навiть для удобрювання - заявляе приставлений до них выкладач на прiдвысько Гарри-кровожёр - Tа я вам пощастило, бо я вмию навiть з гною шлiфувати дiаманти". Как случилось, что он умудрился запомнить, потом напрочь позабыть, внезапно снова с точностью вспомнить этот словесный понос?
Когда-то образом Артемьева был "мужчина волевого типа" - упругий светлый плащ из гладкой кожи с аппликациями тут и там рыжеватого меха, на мускулистой подкладке. Yeah, Daddy, yeah. Поздно. С недавнего времени он начал гордиться сходством с писателем Аксёновым и застенчиво склонял голову, если того показывали по ТВ.
Читать дальше