Юлия Пахоменко - Рассказы

Алекс чувствовал, что упреки могут быть адресованы ему в такой же степени. Но Оля молчала. Она стояла у окна и смотрела на море. Море было полосатым: ярко-синим вдали, зеленым в середине и ярко-голубым ближе к берегу. Море было буйным: голубые волны, поднимаясь на дыбы, с силой бросались на песок, рассыпаясь белой пеной. От этого был такой шум, как будто работал огромный завод.

В холл вышел метродотель - веселый, подтянутый дядька лет сорока.

- Привет! Зовите меня Пиппино! - объявил он по-немецки, всем своим видом выражая радость при виде таких приятных постояльцев.

Алекс хмыкнул про себя - он прикинул, как бы в России администратор гостиницы велел звать себя Петрушкой.

Пиппино дал им ключ от номера 14 и махнул рукой куда-то назад:”Идите через эту дверь в то крыло, ужин в полвосьмого”. Алекс с Олей подняли сумки, прошли через тяжелые двери и оказались в ресторане - на удивление приличным для такого замызганного снаружи заведения. Над каждым столом нежно светились лампы, на стенах висели картины с морскими пейзажами. Чувствуя себя ужасно неловко, они прошли мимо нарядных жующих людей, задевая мокрыми сумками белые скатерти. Ковровая дорожка вела дальше - в коридор, где слышался звон посуды и другие кухонные звуки. За кухней коридор был заставлен вешалками с мокрыми полотенцами. Чертыхаясь про себя, Алекс пробирался в потемках дальше, злясь оттого, что ему не хочется возвращаться и идти через ресторан к Пиппино, чтобы переспросить, где же все-таки находится четырнадцатый номер. Вдруг в темноте обнаружилась какая-то лестница, а на втором этаже, действительно, оказались двери с табличками 11, 12 и 14. Радуясь уже тому, что путешествие по закоулкам закончено, они вошли в номер.

В свои двадцать два Алекс еще ни разу не был в злачных местах, хотя в петькиной компании они часто перебрасывались замечаниями на этот счет как знатоки. Но при виде пестрых застиранных занавесок, грязных стен и обширной железной кровати явилась четкая мысль: как в борделе. В этой комнате не хотелось оставаться ни секунды.

Он швырнул сумку на пол:

- Пойдем отсюда!

Чувствуя, что Оля все также молча идет за ним следом, Алекс быстро миновал темную лестницу, коридор, свернул куда-то, чтобы не идти через ресторан, и выскочил на открытую веранду, нависающую прямо над пенящимися волнами. Там их встретил бешеный грохот моря и холодные порывы ветра с пригоршнями дождя. Дальше идти было абсолютно некуда.

Алекс не считал себя нюней; уж сколько было в его жизни черных полос, особенно после переезда, и ничего, всегда справлялся - работал, сжав зубы, не глядя по сторонам... Но отдыхать, сжав зубы - это что-то новенькое.

Стоять на веранде было зябко. Оля сказала:

- Я видела там буфет. Давай, попьем чаю? До ужина еще два часа.

Стойка в буфете пустовала; пришлось идти на звук голосов, доносящихся из кухни. Несколько молодых ребят в белых рубашках и бабочках очевидно бездельничали, но на реплику о горячем чае отозвались неохотно. Впрочем, один из них не заставил себя ждать и отправился в буфет.

Оля уже устроилась в плетеном кресле у окна.

- На каком языке ты с ними говоришь?

- На немецком, - Алекс пожал плечами. - Гостиница приглашает туристов из Дойчланда, так что обслуга должна понимать по-немецки.

- Это хорошо. А то мне только сейчас пришло в голову, что я ни слова не знаю по-итальянски.

Официант как будто сошел с картинки, изображающей типичного итальянца: высокий, худой, с черной шапкой курчавых волос и большим носом. Прислушавшись к разговору, он вдруг вышел из-за стойки и ткнул в Алекса длинным мосластым пальцем:

- Нихт дойче?

- Нихт, - согласился Алекс и решил, что скрывать особенно нечего. Руссе.

- Руссе! Спик инглишь?

- Ну, йес... Ледяная вежливость официанта тут же исчезла, натянутая улыбка стала естественной. Он представился "Штефано”, быстро принес чашки с чаем, и стоя возле стола, пустился в оживленный разговор на его любимом английском языке.

Оказалось, что Штефано - студент миланского института, и он всегда работает в этом ресторане во время каникул - за учебу приходилось платить, и немало. В этом году он собирался закончить институт и уехать в Англию, где, по его мнению, были лучшие шансы найти работу по специальности. Только сначала надо было развязаться с воинской повинностью.

Алекс немного дивился энергичной откровенности и доброжелательности Штефано, но потихоньку втягивался в беседу и на распросы о себе рассказал, что оказался в Германии с тремя курсами политеха. Теперь он поставил себе целью стать программистом, а пока работал в маленьком магазинчике по продаже компьютерной техники.