Екатерина Краснова: В старом доме

— Мы тоже хотим гадать! Бабушка, мы тоже! Позвольте нам…

Страшная суматоха, крик и смех. Женя чувствует, как кто-то схватил её руку и сжимает крепко-крепко, до боли. Ай! Это он!

— Володя! — кричат его сёстры. — Удостоил! Какая честь!

Бабушка водворяет порядок со своего кресла. Наступает молчание.

Склонивши голову набок, затаивши дыхание, Нина первая выливает олово. Расплавленная струя шипит, клокочет и застывает в снегу. Бабушка и няня надевают очки и внимательно осматривают причудливую фигуру на тени, падающей на стену, освещённую отблеском камина. Все ждут.

— Сад! — объявляет няня. — Сад!.. И, как будто, деньги!.. Сноп! Богато будешь жить, матушка!

— Да, сад, — подтверждает бабушка, кивая чепцом.

— И глядите, барыня, словно как двое гуляют… Двое и под одним зонтиком! — оживляется няня.

— Двое, двое! — соглашается бабушка.

— Под одним зонтиком! — подхватывают все. — Слышишь, Нина? Поздравляю, Нина! Няня, как его зовут?

Все хохочут. Смеётся и Нина, довольная.

Девушки льют олово одна за другой. Чёрные тени принимают в разгорячённом воображении самые разнообразные формы; бабушка вещает со своего кресла о их таинственном значении. По потолку движутся другие причудливые тени, тени зимней ночи; на стене шевелятся тени молодых голов, склонившихся над столом с оживлением и любопытством.

Бабушка приказывает принести свечи, чтобы жечь бумагу и топить воск.

— Бабушка, петуха! Велите принести петуха, бабушка! Мы хотим петуха!

Няня отправляется за петухом. Кто-то идёт за овсом.

— У кого есть кольцо? Кто даст кольцо?

Один из кузенов, над которым немало смеются, оттого что он носит на мизинце бирюзовое кольцо неизвестного происхождения, предлагает свои услуги.

— Сашино кольцо! Саша даёт знаменитое кольцо! — возглашает неумолимая Соня.

Никто не замечает, как укоризненно смотрит на него Нина, как он смеётся и пожимает плечами в ответ на её взгляд. Няня является с петухом, и испуганный криком и смехом петух хлопает крыльями и мечется по комнате. Его ловят, яростно размахивая полотенцами и платками; он забивается под буфет, и оттуда его с триумфом вытаскивают, причём он клюёт руки храброму гусарскому корнету, который взял его в плен.

— Самый злющий петух! — с гордостью говорит няня. — Так и клюётся: есть хочет!

Стол с шумом и грохотом отодвигается к стене. Стулья поставлены полукругом; овёс насыпан перед каждым. Няня прячет кольцо; все садятся. Негодующий петух стоит, поджавши одну ногу, и презрительно моргает круглыми глазами. Его поощряют и бранят. Наконец, он встряхивается, вытягивает шею, склоняет голову набок и гордо двигается в путь. Вот он подбирается к овсу…

— Клюнул! Клюнул у Володи! — восторженно кричат его сёстры и кузины.

Сама бабушка в волнении приподнимается на кресле и не спускает глаз с петуха. Все-все, кроме Жени, смотрят на Лидию, и потому не замечают, как волнуется Женя.

Петух решительно идёт к Жене и клюёт у её ног. Что-то звенит под его клювом… Кольцо! Нет, каково — у Жени! Женю поздравляют и дразнят; шумный восторг наполняет столовую. Женя наклоняется, чтобы скрыть своё смущение и поднять кольцо. Она наклоняется низко-низко и почти сталкивается своей золотистой головкой с чьей-то другой тёмной кудрявой головой. Её сердце сильно бьётся; над её ухом раздаётся знакомый шёпот:

— Завтра, в это же время! Я буду ждать!

Смеркается. На западе ещё догорают пурпуровые и палевые полосы, но небо уже темнеет. Белая степь слегка зарумянилась от прощального поцелуя солнца. Прозрачен морозный воздух.

Подымая целые облака снежной пыли, звеня сбруей и колокольчиками, несутся по степи тройки одна за другой. Синие тени бегут за ними по блестящему снегу. Далеко разносятся звонкие молодые голоса и весёлый смех. Седой иней осыпал серебряными звёздочками бобровые воротники и вьющиеся кудри, убелил усы и бороды, опушил меховые полости, осыпал и сани, и лошадей. Всё бело, всё сияет и смеётся. Мчатся тройки и несут домой, в гостеприимную усадьбу, равнодушных и весёлых, отверженных и влюблённых.

Они вместе. Они не одни в санях, но никто не обращает на них внимания. Прижавшись друг к другу, они точно замерли, и им кажется, что они несутся по серебряной дороге, в серебряное царство, вместе с блестящими снежинками. Дыхание захватывает от бешеной езды, снежная пыль окружает их искристым облаком, и звенит-звенит колокольчик, и бежит из глаз, мчится белая степь…