Екатерина Краснова - Не судьба

В этот вечер её больше не пустили к Мишелю. Отец решительно послал её спать, но ей и в голову не пришло ложиться. Очутившись в отведённой ей комнате, она села в кресло и, бессильно опустив руки на колени, стала ждать, сама не зная чего, прислушиваясь и вздрагивая при каждом шорохе. Около часу ночи, дверь её комнаты тихо отворилась: вошла Зина. Сонечка нисколько не удивилась её приходу, так же как и Зина не удивилась тому, что Сонечка ещё не ложилась.

— Что? — спросила Сонечка, порывисто вставая.

— Ничего, ещё жив.

Зинаида помолчала.

— Милая, милая! — воскликнула она вдруг, с внезапным порывом прижимаясь к ней. — Милая! Я ненавидела вас, а теперь я вижу…

Она заплакала. Они сели на диван и долго просидели, не говоря ни слова, крепко обнявшись. Наконец, Зина заснула, положив головку на плечо Сонечки. Та смотрела на неё с нежностью, стараясь не двигаться, чтобы не разбудить её. Но ей недолго пришлось охранять сон Зины. Раздался громкий стук в дверь. Зина вздрогнула и проснулась.

— Est-ce qu'on entre? [67] Кто там еще? — фр. — послышался недовольный голос доктора.

Сонечка поспешила сама отворить дверь.

— Eh, je savais bien que vous ne dormiez pas! [68] Э, а я знал, что вы не спите! — фр. — сказал доктор и отчаянно зевнул. — Позвольте вас побеспокоить: больной вас звал, лихорадка усиливается; потрудитесь идти, я за вами.

Они нашли Мишеля в лихорадочном состоянии, с горячим румянцем на щеках, блестящими глазами и страдальческим выражением губ. Он беспрестанно пытался двинуться и при каждом движении стонал. Глаза его выражали тоску, беспокойство. Зинаида Сергеевна сидела около него, с какой-то высокой, смуглой дамой в тёмном платье и чёрных кружевах на голове. Сонечка подошла к постели, с неудовольствием чувствуя на себе любопытный взгляд незнакомой дамы, и тихо сказала Зинаиде Сергеевне:

— Меня звали?

— Oui, ma chère enfant [69] Да, милое дитя — фр. , - отвечала Зинаида Сергеевна любезно, — он всё вспоминает вас. Мишель, — заговорила она плаксиво, обращаясь к сыну, — mademoiselle Sophie здесь: ты звал её?

— Не бойтесь, он теперь может говорить, — сказал доктор громко.

— Могу… — тоскливо и лихорадочно заговорил больной.

Сонечка вздрогнула от жалости при звуке этого голоса.

— Могу… — он переменил положение головы, полузакрыв лихорадочно горевшие глаза и тяжело дыша. — Зачем… уходите?.. Конец скоро, конец…

Он закрыл глаза.

— Не говорите этого, не говорите! Вы выздоровеете, вы будете жить, милый, хороший! — заговорила Сонечка быстро, взяв его руку в обе свои руки.

Он открыл глаза и вперил в неё пристальный взгляд.

— Жаль? Вам жаль?.. — сказал он. — А тогда? Отчего?

«Бредит!» — подумала она и тихонько высвободила опять свою руку; но он слабо удержал её и сказал вдруг громче:

— Моя жена… тогда легче… жена — потом умереть…

— Что он, Зина? Зина, я не поняла… Бредит? — обратилась Сонечка к Зине, стоявшей около.

— Не понимаю и я. Миша милый, ты чего хочешь?

— Жена моя, она… перед смертью… Всё равно — конец… Мне легче… Пускай она…

— Что она? Чтобы была твоя жена? Чтобы она вышла за тебя замуж? Да?

— Да, да… Да!

В голосе его послышалось больше силы, но всё тоже тоскливое, страдальческое выражение не сходило с его лица.

— Софи, вы слышите?

— Слышу. О, Зина, посмотрите, какое у него лицо…

— Вы согласны? Вы согласитесь это сделать?

— Что? Ах, всё что хотите… Боже мой, Зина, разве вы не видите?..

— Allez vous en [70] Ухолите — фр , - торопливо прошептал доктор, — je crains que ce ne soit l'agonie [71] боюсь, что это агония — фр. .

Зина расслышала только это последнее слово: она хотела что-то сказать, рванулась вперёд и упала без чувств. Её вынесли из комнаты, и Сонечка поспешила к ней. Высокая дама в кружевной мантилье опустилась на колени у постели умирающего и углубилась в торжественную молитву. Лена тихо рыдала в углу. Зинаида Сергеевна сидела в кресле, откинув голову назад, и с неестественно сморщенными бровями нюхала спирт.

Сонечка не помнила, как Зина пришла в себя, не помнила, когда сама заснула и проснулась часов в 8 утра в своей комнате, совершенно одетая, на диване. Вид незнакомой обстановки сразу напомнил ей, где она и по какому поводу.

«Жив ли он?» — пронеслось в её голове. Она встала, поспешно привела в порядок свой туалет и позвонила. В ответ на звонок явилась горничная и доложила, что уже несколько раз спрашивали, не встала ли mademoiselle. Le jeune monsieur [72] молодой господин — фр. ещё жив, а madame sa mère [73] его мать — фр. приказала доложить, как только Сонечка встанет. Угодно ли Сонечке принять эту даму? Сонечка сказала, что сама пойдёт к ней, и попросила горничную указать ей дорогу.