Николай Лейкин - На лоне природы

— А вонъ баба-то, которая намъ домъ показывала, что сказала: и всѣ, говоритъ, мужики у насъ спились.

— Да вѣдь ужъ это вездѣ. Но главное, чѣмъ я дорожу, такъ это то, что ужъ сюда не забредутъ ни назойливые торговцы-разносчики, и что нѣтъ здѣсь ни музыки, ни любительскихъ спектаклей.

— А грязь-то какая!

— Да вѣдь это только весной. Лѣтомъ все высохнетъ.

Дама и мужчина шли по деревнѣ. Когда они прошли два-три двора, за угломъ ихъ встрѣтила вторая баба изъ тѣхъ бабъ, которыхъ они встрѣтили при пріѣздѣ идущими съ рѣчки съ ведрами. Она ихъ, очевидно, поджидала.

— Не понравилась дачка-то у Семенихи? сказала она. — Я такъ и знала! Помилуйте, какая это дача! Да ужъ и семья-то! Самая что ни на-есть пьяная семья. Пьютъ, пьютъ, цѣлые дни пьютъ безъ удержу!

— Женщина-то не пьяная, возразила дама.

— Денекъ такой выдался. А то тоже… оба съ мужемъ хлещутъ. Онъ и она… Оба перепьются, да и давай драться.

— У васъ, что ли, дача сдается?

— У насъ-то не сдается. У насъ есть домъ подъ сдачу, а только у насъ охотники арендатели, на круглый годъ домъ снимаютъ, а я вотъ сведу вашу милость къ кумѣ моей, такъ вотъ тамъ домикъ посмотрите. Люди основательные, исправные. А главное, что на концѣ деревни, отъ кабака подальше. Хорошіе господа, я знаю, это цѣнятъ.

— Ну, сведи насъ.

— Домикъ у нихъ на отличку. Домикъ первый сортъ. Пожалуйте…

Пришлось пройти все село. Село было дворовъ въ тридцать. По срединѣ села стоялъ двухъэтажный домъ, крытый желѣзомъ. Въ немъ помѣщался трактиръ (онъ же и кабакъ) съ распивочной продажей водки и на выносъ и была мелочная лавочка, на дверяхъ которой висѣло полотнище кумачу, что показывало, что въ лавочкѣ можно получить и ситецъ. У трактира стояли два-три воза съ сѣномъ, а около возовъ переругивались мужики, изыскивая самыя отборныя крупныя слова. Въ отворенныя окна трактира вылетали звуки гармоніи и пьяная пѣсня. Увидавъ въ окнахъ головы сидящихъ за столиками мужиковъ, мужчина сказалъ бабѣ:

— Развѣ праздникъ сегодня какой, что столько мужиковъ въ трактирѣ сидятъ и пьютъ?

— У насъ, баринъ, что въ будни, что въ праздники все равно мужики пьютъ.

— Да вѣдь теперь весеннее время, надо работать. Каждый день дорогъ. Развѣ не занимаются у васъ хлѣбопашествомъ?

— Занимаются, какъ не заниматься. У насъ и роясь, и овесъ, и картошку сѣютъ, да что жъ вы съ мужиками-то подѣлаете? Очень ужъ ихъ охотники набаловали. Тутъ у насъ во всей округѣ мѣста подъ охоту сняты. Ну, наѣзжаютъ господа, останавливаются, нанимаютъ мужиковъ въ проводники, поятъ. Да и охотники-то, будемъ такъ говорить, наѣзжаютъ больше всего для того, чтобы пить. Исправные-то крестьяне, конечно, держатся и содержатъ себя въ аккуратѣ, а разная гольтепа, такъ вѣдь она больше отъ собакъ питается. Кто двѣ барскія собаки кормитъ, кто три, на вино и на закуску и есть, такъ до хлѣбопашества ли ему. Баба картошку насадила — ну и ладно, баба овсеца клинушекъ посѣяла — слава тебѣ Господи… разсказывала баба, ведя за собой съемщиковъ. — Вотъ тоже изба сдается на лѣто, указывала она на дворъ, — Да ужъ хозяева-то очень пьянственные. Отецъ съ двумя сыновьями тутъ, недѣленные. Взяли по осени они невѣстку въ домъ, та оказалась не въ порядкѣ и приданымъ не угодила — ну, и бьютъ ее. Напьются отецъ и сыновья, и страсти божія какъ бьютъ! А домикъ у нихъ ничего… Невѣстка да свекровь въ чистотѣ содержатъ.

— Нѣтъ, что же въ такой семьѣ нанимать. Веди куда вела.

— То-то, я думаю, что тамъ вамъ будетъ лучше. Тамъ мужикъ богатый, серьезный.

— Ну, а какъ здѣсь у васъ въ деревнѣ насчетъ провизіи? спросила дама бабу.

— А въ лавкѣ. Въ лавкѣ все есть: хлѣбъ, крупа, мука, селедки…

— А мясо?

— И мясо иногда бываетъ, коли яловую коровенку лавочникъ дешево купитъ да убьетъ.

— Мясо я буду тебѣ изъ Петербурга привозить. Вѣдь мнѣ все ужъ два раза или разъ въ недѣлю придется въ Петербургъ ѣздить, сказалъ дамѣ мужъ. — Да и зачѣмъ непремѣнно мясо лѣтомъ? Есть оно — хорошо, нѣтъ — не надо. Творогъ, яйца, масло, сметана, а это все есть на деревнѣ, у крестьянъ.

— Есть, есть. Не у всѣхъ, но есть, поддакнула баба. — Закажите мнѣ, такъ и я буду вамъ дѣлать и масло, и творогъ, и сметану. Вы господа хорошіе и не сквалыжники, это я сейчасъ вижу.

— Да неужели здѣсь не у всѣхъ крестьянъ есть коровы?

— Нѣтъ, не у всѣхъ. Гольтепа-то говоритъ, что не стоитъ валандаться. Сѣно у кого какое есть съ покоса — скоситъ, свезетъ въ городъ и пропьетъ. Здѣсь, ваша милость, неисправные только охотниками да собаками и занимаются. Рѣка у насъ рыбная. Рыбки въ рѣкѣ ребятишки наловятъ, на хлѣбъ отъ собаки есть — ну, и живъ съ семьей. А насчетъ масла и творогу не безпокойтесь. Только заранѣе скажите — я сдѣлаю.