Владислав Титов - Всем смертям назло

Всю ночь перед отъездом Сергей и Таня не сомкнули глаз. Строили предположения, какими будут искусственные руки, что можно будет ими делать, и оба боялись: а вдруг скажут там, в незнакомом городе, - напрасно ехали, помочь ничем не можем...

Утром, едва засерел рассвет, Петровы, смиряя нетерпение, отправились на вокзал.

В Харьков приехали во второй половине дня. Завод находился метрах в пятистах, прямо перед вокзалом.

Серое двухэтажное здание с небольшими, точно в старом жилом доме, окнами, коричневая дверь, перед ней скверик с засохшими цветами, пустые скамейки - вот все, что жадно схватил Сергей одним взглядом, ожидающим, недоверчивым, тревожным.

Метрах в пяти от дверей он остановился. Таня потянула

за рукав:

- Ты что, Сережа?

- Подожди, дай отдышаться...

- Страшно? - напрямик спросила жена, : - Да, - : не скрывая, ответил он.

- Где наша не пропадала! - задорно улыбнулась Таня.

- Что ждет за этой дверью? Убьют надежду или... - тихо сказал Сергей.

Врач, седой человек в очках, не отрываясь от бумаг, привычно приказал: - Раздевайтесь! Что у вас?

- Ампутация обеих рук в верхней трети плеча, ограниченные движения правой стопы с обширной ожоговой поверхностью, - одним духом выпалил Сергей.

- Вы из Луганска? - сняв очки, поднялся из-за стола врач.

- Да. Только с поезда, - подтвердила Таня.

- Хорошо, - неизвестно к кому обращаясь, проворчал протезист. - Где это вас угораздило?

- В шахте, - кашлянул Сергей.

- Протез правого плеча мы вам изготовим. О левом не может быть и речи. Ампутация слишком высокая. Предварительно вам необходимо сделать операцию. У вас не в порядке кость, и нервные окончания выходят на поверхность кожи. При таком состоянии вы не сможете пользоваться протезом.

- А без операции можно обойтись? - заволновалась Таня.

- Таня! - укоризненно перебил Сергей. - Раз надо, значит, надо. - И к доктору: - Я согласен на все.

К вечеру Сергей лежал в больнице. Таня категорически отказалась вернуться в Луганск и, сняв квартиру неподалеку от клиники, осталась жить в Харькове.

И опять потянулись нудные, длинные больничные дни. Нельзя сказать, что Сергей не боялся предстоящей операции. Нет, он боялся. С внутренней дрожью вспоминал все прошлые, с ярким светом огромных ламп, с гнетущей тишиной операционной, с дурманящей волной крови, насыщенной новокаином и болью, отчего хотелось рвануться со стола и закричать: "Хватит! Ведь есть же предел человеческому терпению!"

Побороть, подавить страх помогала засветившаяся надежда получить протез. Как никогда раньше, Сергей понимал теперь нужность и значение этой последней операции. Только она откроет ему возможность какой-либо деятельности. И Сергей торопил время. Он готов был немедленно пойти в операционную, лечь на стол и еще раз пройти через боль, страх, лишь бы скорее получить протез.

Таня в обход больничного режима, позволяющего посещать больных два раза в неделю в строго отведенные часы, добилась разрешения приходить каждый день.

Целыми днями простаивал Сергей у окна палаты, всматриваясь в многолюдный поток, проплывающий по тротуару мимо больницы. И о чем бы он ни думал в эти часы, глаза его машинально скользили по толпе, отыскивая в ней жену. И когда в людском водовороте мелькала зеленая косынка, которую он всегда безошибочно узнавал среди сотен таких же, глаза его загорались радостью, сердце начинало учащенно биться, и он забывал обо всем на свете, кроме этого родного, с задорно вздернутым кверху носиком человека.

В палату Таня входила в белом халате, с застенчивой улыбкой на губах, и Сергею каждый раз казалось, что вместе с ней в помещение врывалось яркое солнце, которое властно раздвигало стены, наполняло все до краев ласковым теплом и светом. И, глядя со стороны на счастливых от встречи супругов, нельзя было подумать, что над этими людьми пронеслась свирепая жизненная гроза. Трудно было поверить, что этот молодой человек с поседевшей головой и двадцатилетняя женщина, пройдя через нечеловеческие боль и страдания, сумели сберечь кристально чистыми, необыкновенно нежными и по-человечески возвышенными чувства друг к другу.

- Счастливый ты человек, Сергей! - с завистью говорили ему его новые друзья.

- Уж чего-чего, а счастья на мою долю выпало с излишком, на пятерых хватило бы! - не понимая причин зависти, иронически отвечал Сергей.

- Что руки... Ты бы посмотрел на себя с Таней нашими глазами. Любовь это тоже счастье. - Говоривший задумался, помолчав, добавил: - Некоторые и с полным комплектом рук и ног, а вот не находят общего языка, калечат друг другу жизнь... да еще как... и не замечают этого...