Николай Богданов - Тайна Юля-Ярви

— Вы очень скромны, вы даже не поцеловали свою девушку, когда смотрели на северное сияние! — сказала она.

Володя смутился.

— Постойте, сейчас я уложу деда, вернусь, и мы договорим, — прошептала ока и выскользнула в дверь.

Импи вышла в сени, не накинув на себя теплой одежды, в одних красных шерстяных носках, в которых разгуливала по крашеному полу чистой горницы. Володя не подумал, что она могла предпринять что-то плохое, и из вежливости не пошел за ней.

— Русский, друг мой, — позвал его с печки старик.

Володя подошел.

— Вы догадались о правде моей песни?

Шереметьев вздрогнул.

— Я недаром пел ее… Я хотел предупредить вас, но не мог этого иначе при Импи. Я пленник в ее руках и в руках ее Пекко!

— Какого Пекко? — воскликнул Володя.

— Вора и сына вора. Я запретил ей видеться с ним! Довольно ему ходить сюда и носить в стирку свои грязные халаты. От него пахнет кровью, хотя он не охотник. Зачем он скитается здесь, когда его родители бежали с немцами? Я сказал, чтобы его больше не было. Но Пекко пригрозил убить меня. Он хочет завладеть Импи и ее наследством, а она, глупая, рада, что он хочет на ней жениться… И это еще полбеды, если бы они разговаривали о любви и целовались. Нет, русский, они замышляют что-то против ваших самолетов. Этот Пекко служит немцам и заставляет помогать ему мою Импи. Спаси ее и меня от этого зверя, гость наш!

Не успел он это сказать, как дверь растворилась и вбежала Импи, очень взволнованная.

— Где, вы были? Кто был здесь? — схватил ее за руку Володя.

— Вы наш добрый гость и должны спасти нас, — горячо заговорила Импи, обращаясь к Володе. — Ваша подруга почему-то ненавидит меня, и я боюсь ее, а вы добры. Так знайте, когда я выходила на минутку, пользуясь вашей вежливостью, я действительно видела Пекко. Это мой жених. Он был единственным, кто однажды посватался за меня. Его отец совершил кражу на почте и его род так же позорен, как наш…

— Не сравнивай воров с нами, не смей! — крикнул старик.

— Так вот, — продолжала Импи, — я любила его за то, что он хотел жениться на мне. Он говорил, что этим краем завладеют немцы. Пекко решил работать на них. Ему была обещана наша земля, и озеро, и мельница, И он требовал, чтобы я помогала ему. Что он здесь делал — не знаю. Я только коптила для него рыбу и пекла хлеб, — да во время метели, которая заносит следы, он приходил сюда сменить загрязнившийся белый халат на чистый, который неразличим в снегах. — О чем вы говорили с ним?

— Я отвела ему глаза, чтобы спасти вас, мой гость! Пекко хотел меня вызвать и швырнуть сюда гранату… Вы были бы мертвым теперь. Он отчаянный, Пекко. Но я перехитрила его. Когда вы так прекрасно рассказывали о великой и чудесной вашей стране, я спросила у вас нечаянно, останетесь ли вы здесь, на Юля-ярви. И вы ответили, что да, возможно… Тогда я сказала: понимаю, сюда, на Юля-ярви, должна сесть ваша авиачасть? Но вы сказали мне, что я ошиблась. А для чего же тогда ваши делают аэродром на озере? Я решила, что это ложный аэродром. Таких много делали и финны и немцы. И вот я сумела надуть Пекко. Я ему сказала, что сюда должны прилететь ваши самолеты, и напомнила старую сказку про водяных, играющих в карты. Им сразу овладела фантазия, что он может погубить ваши самолеты и заслужить от немцев большие награды, если спустит из озера воду и обрушит лед… Он не стал поднимать здесь стрельбу и шум из-за одного летчика и бросился к мельнице у Юля-ярви. Теперь он там старается, простак!

Все это она рассказала с удивительной наивностью.

А Шереметьев то бледнел, то краснел.

Вначале рука его потянулась к пистолету.

— Убей меня, наш гость, смерть будет мне легче, чем мысль, что ты мне не веришь, — сказала Импи несколько театрально.

Володя опомнился.

— Одевайтесь! — приказал он. — Я вас отведу к нашим разведчикам, и там вы расскажете все подробнее! Живо. Одевайтесь и вы, дед!

Шереметьев решил немедленно идти по моим следам. Он не мог оставаться в бездействии, узнав, куда пошел Пекко.

Когда хозяева Юля-ярви собрались, он приказал Импи идти впереди, а старику сзади. Тут Шереметьев стал жесток и связал им руки. Но Импи часто падала, а Володе хотелось идти скорей, и он подумал, что же это он, сильный, вооруженный мужчина, боится женщины и старика? Он разрезал бечевки и позволил им идти свободно, лишь бы шли быстрее. Ведь в руках его был надежный автомат.