Софья Черняк - Луч во тьме

Пауль и Карл приходили к Помазам почти каждый вечер. Однажды Пауль сказал:

— Меня назначили переводчиком при шефе станции. Вчера он телеграфировал в Ровно, что дорогу между Броварами и Бобриком за последние месяцы подрывали десять раз, и просил прислать в Круты отряд карателей. Нужно бы предупредить партизан.

Иван Васильевич равнодушно заметил:

— Откуда мне знать, где те партизаны… — и подумал: «Неужели это гестаповская ловушка? Если, мол, партизаны окажутся предупрежденными о вызове карательного отряда, доктор Помаз с партизанами заодно…» И все же Иван Васильевич предупредил партизан о том, что передал ему Коруньяк.

Пауль не соврал: в Крутах появился отряд эсэсовцев. Вскоре подпольщики получили новое подтверждение о том, что Пауль и Карл не шпики.

Поздним вечером к Помазам кто-то постучался.

— Откройте, скорее откройте! — услышал Помаз тревожный голос Пауля.

Доктор впустил его.

— Иван Васильевич, беда! Рано утром в Черняховку выезжает отряд карателей. Им приказано схватить комсомольца Нещерета и его дружков. Это будет на заре.

Врач остолбенел. Он едва собрал силы, чтобы притворно возмутиться:

— Почему вы мне об этом говорите? Я ведь не атаман у этих партизан.

Коруньяк смущенно мял в руках шапку, затем молча повернулся и ушел, а Помаз схватил свой саквояжик и вышел из дому. Медлить было нельзя.

…В черном лесу — тишина. Замерли, словно прислушиваясь к чему-то, вековечные дубы. Доктор спешил к Федору Романенко, надеясь, что тот найдет способ предупредить партизан о нависшей над черняховцами опасности.

Вот и хата Романенко, но Федора дома не было: недавно он повел людей в отряд. Возле опечаленного Ивана Васильевича вертелся сын Федора — маленький щуплый мальчонка.

— Я знаю, куда идти. Пошлите меня, дядя Ваня.

Помаз поглядел на жену Федора. Она кивнула головой, и доктор сказал мальчику:

— Поскорей найди Василия Филоненко и передай ему эту записку. — Иван Васильевич наскоро набросал несколько слов. — Если схватят немцы, записку проглоти, слышишь? Никому, кроме отца или дяди Василия, не отдавай. И на словах запомни: в Черняховку поехали каратели арестовать его племянника Николая. Понял?

Мальчик кивнул и побежал отыскивать Филоненко, но было уже поздно. На рассвете в Черняховку влетела машина с эсэсовцами. Они схватили Николая Нещерета, его дружков Василия и Сашку, Николая Зеленского, Лаврентия Москаленко.

— Допрыгались, голубчики! — кричала какая-то злая женщина. — И на вас нашлось божье наказание.

Эсэсовцы швырнули арестованных в машину и умчались. А в это время из лесу выкатилась подвода. Партизаны, сидевшие рядом с Василием Филоненко, были вооружены. Василий остановил коня возле усадьбы Якова Бородая.

— Так получилось, — грустно рассказывал им Бородай. — Я просил, даже приказывал уходить им в лес, а им все мало было: дескать, еще больше соберем оружия для партизан.

Провал в Черняховке очень опечалил подпольщиков. Единственным утешением было то, что Коруньяк и Ботка и в этот раз сказали правду" Неужели они настоящие друзья? Может быть, их следует привлечь к подпольной борьбе?

Анатолий Бендысик, Василий Филоненко и Иван Васильевич посоветовались и решили послать в Киев Анатолия, чтобы тот разыскал Кочубея. Такой случай нельзя было упускать, но без ведома Кочубея они не решались привлекать в подпольную организацию солдат немецкой армии.

Три дня бродил Анатолий по Киеву, но Кочубея найти не мог. Когда он совсем уже потерял надежду отыскать Кочубея и собирался возвратиться домой, неожиданно встретил на бульваре Шевченко своего нежинского друга — Шешеню. Николай выглядел франтом и прогуливался с пышной дамой. Анатолий даже не решился остановить его, боясь, не переметнулся ли Шешеня к врагам, но, к счастью, Шешеня сам заметил Бендысика.

— Колька, друг, поговорить нужно…

Шешеня повел Анатолия на Подол. Красивая пани, хозяйка квартиры, оставила их вдвоем. Бендысик обо всем подробно рассказал другу. Шешеня ответил:

— К сожалению, увидеть сейчас Кочубея тебе не удастся. Я сам поговорю с ним. А ты тем временем отдохни.

Шешеня возвратился вечером и сообщил Анатолию, что Кочубей посоветовал привлечь солдат Пауля и Карла к работе организации. Анатолий Бендысик в тот же вечер вернулся в Круты.

Час встречи с представителем Москвы приближался. Завтра утром все должно решиться. Ночь Лисовец провел без сна. Вдруг тревожные мысли стали одолевать его. Он думал: «Может быть, Кочубей прав и туда действительно не следует идти? Ведь я совсем не знаю этого Алешку Малого».