Владимир Петров - Единая параллель

Несмотря на полученную награду, полковник Крюгель имел основание на равнодушие, даже на критический взгляд: он знал, что через несколько часов в самолете главнокомандующего произойдет взрыв. Он шел к этому известию несколько лет, начиная с тридцать девятого года, когда старое социал-демократическое руководство во главе с Герделером взяло его на учет, включив в тайную оппозицию гитлеровскому режиму.

Правда, по-настоящему оппозиция начала действовать только в последнее время, когда уже выяснилось, что фюрер окончательно зарвался и его восточная авантюра стала совершенно бесперспективной. За спиной оппозиции стояли финансово-промышленные круги, ориентирующиеся на Британские острова, на выход из войны при помощи англичан.

Бомба для фюрера была английского производства, ее-то и подложил в портфеле давний приятель Крюгеля полковник фон Тресков — начальник оперативного отдела штаба группы армий «Центр» (он попросил одного из адъютантов фюрера передать несколько бутылок армянского коньяка близкому другу из штаба оберкомандовермахта).

Но бомба не сработала — на высоте замерз взрыватель…

Два лихорадочных часа провел Крюгель в кабинете фон Трескова, ожидая телефонного звонка — вести о гибели «юнкерса» специального назначения. Потом фон Трескову пришлось срочным самолетом посылать в Растенбург одного из своих офицеров, чтобы перехватить злополучный портфель.

Да, все это было, как его и не было… Словно вспыхнувший нa мгновение огненный шар взрыва в утреннем небе: ни от него, ни от самолета не осталось и следа.

— Ви гейт эс, герр оберст! Энтшульдиген зи! — приветствовал Крюгеля и одновременно извинился командир танкового полка. — Кто вы и что привело вас в это пекло?

Майор был молод, приземист, белозуб, с хорошей, даже чуть щегольской спортивной осанкой — всем этим он явно располагал к себе. Рукава комбинезона закатаны до локтей, как и у часового, — своеобразными прямоугольными складками. В этом, видимо, был стильный почерк эсэсовского корпуса, сразу напомнивший Крюгелю бесшабашную удаль пропыленных солдатских колонн сорок первого года.

Крюгель предъявил штабное предписание: ему необходимо лично видеть командующего армией.

— Это нереально! — Майор снял с головы суконную пилотку, шлепнул ею о ладонь. — Сегодня предстоит жаркий день: мы должны захлопнуть мышеловку и превратить в блин проклятый треугольник. Генерал Гот где-то в передовой дивизии, а где именно — никто не знает.

Опять в дубняке пропел петух: вытянув руладу, оборвал ее на высокой ноте и сердито забормотал, будто выругался облегченно после надсадного крика.

— Слышите: «герр Питер» уже зовет нас в бой! — рассмеялся командир полка. — Он чует кровь и всегда безошибочно предсказывает нам победу.

— Вы уверены в успехе? — осторожно спросил Крюгель.

— А почему бы нет, черт побери! — Майор достал из нагрудного кармана трофейный русский «Беломор», зубами прямо из пачки вытянул папиросу, щелкнул зажигалкой. Все это с подчеркнутой легкой небрежностью. — Даже при теперешнем нашем состоянии я не сомневаюсь в успехе. Хотя за эти дни у нас выбита половина танков. Сотня танков осталась на дивизию, представляете?

— Маловато… — посочувствовал Крюгель.

— А все потому, что мы или разучились воевать, или в штабах сидят невежды. Да, да, это я говорю вам, как представителю высшего штаба! Где видано, чтобы танки прорывали оборону? Это дело пехоты, а танки предназначены для ввода в прорыв и развития успеха. Азбучная истина, доннер веттер!

— Возможно… — Крюгеля несколько смутила чрезмерная напористость танкиста. — Но, очевидно, пехотных частей не хватает. Это, во-первых. А во-вторых, подвергать критике приказы высшего командования…

— А, бросьте валять целомудренника, оберст! — Майор опять с дерзким смехом хлопнул пилоткой о ладонь. — Ведь вы боевой офицер — я вижу по наградам. И наверно, еще помните славное утро «Дортмунда» [15] Пароль в час нападения гитлеровской Германии на СССР. ? Угадал?

— Верно. Я начинал у Белостока.

— Так зачем же кривить душой нам, старым фронтовикам? Я эльзасец и горжусь своей прямолинейностью. Я люблю воевать, как когда-то любил мотоциклетные гонки. Но, черт возьми, давайте же воевать грамотно! Зачем бросать нас, танковую гвардию, на минные поля и противотанковые пушки?

— Война — это сплошной узел неожиданностей.

— Конечно. Но вы для того и сидите в штабах, чтобы предусмотреть их, предвидеть. На то вы и называетесь оперативными работниками.