Владимир Петров - Польский пароль

«Нет уз святее товарищества»

ымный жаркий август сорок третьего года окончательно переломил войну и словно бы подхлестнул буксовавшую немецкую военную машину: вздрогнув, она медленно покатилась. Но уже в обратном направлении.

Оказались в прах развеянными надежды фюрера на сверхтяжелую технику, ее всесокрушающую наступательную мощь. Сотни новейших танков «тигр», «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», бронированных истребителей «фокке-вульф» сгорели в огне гигантской Курской битвы.

А далеко на юге, в глубоком тылу «тысячелетнего рейха», занозой торчал англо-американский десант в Сицилии; положение в самой Италии после смены правительства и ареста Муссолини выглядело безнадежным.

Экстренное сообщение, поступившее в «Волчье логово» [1] Ставка Гитлера в Восточной Пруссии, в районе г. Растенбург. на рассвете 18 августа, повергло фюрера, взвинченного, взбешенного военными неудачами, в состояние крайней психической прострации. Был нанесен еще один чувствительный удар по его маниакальной идее «вундерваффе» [2] «Чудо-оружие» ( нем. ). — Здесь и далее примечания автора. , которую он вынашивал с одержимой верой и затаенным душевным трепетом.

В ночь на 18 августа английская авиация разбомбила Пенемюнде, взлелеянную фюрером «кузницу вундерваффе», — научно-исследовательский центр на острове Узедом по изготовлению ракет Фау-2 [3] Немецкая; баллистическая ракета, названная по первой букве слова «фергельтупгваффе» (оружие возмездия). и самолетов-снарядов Фау-1, То самое Пенемюнде, которое Гитлер лишь недавно личным приказом объявил «особо важным объектом».

…Вначале, около полуночи, над островом пронеслись две четверки английских «москито». Их появление не вызвало беспокойства у немецких офицеров-ракетчиков, только что вернувшихся из клуба, где проходила встреча с известной летчицей-спортсменкой Ганной Рейч. Тем более что «москито» сразу же взяли курс на Берлин.

Зато в Берлине возник переполох. Радары противовоздушной обороны засекли не только приближающиеся «москито» — экраны оказались сплошь забиты отражениями армады тяжелых бомбардировщиков, которые уже подходили к воздушным границам Германии.

Выли сирены, пылающими факелами падали вниз сбитые самолеты, дьявольски мельтешили огненные стрелы прожекторов, грохотали пушки, и берлинское небо вспухало зловещим салютом, знаменующим вступление нацистской Германии в последнюю фазу войны, за которой только одно — неминуемое возмездие.

На остров Узедом, на ракетный центр Пенемюнде, волна за волной накатывались английские четырехмоторный бомбардировщики «ланкастеры» — их отбомбилось за ночь около шестисот.

Утром наступило отрезвление: начальник генерального штаба люфтваффе [4] Военно-воздушные силы Германии. генерал Ешонек обреченно поднял к виску пистолет…

Обо всем этом полковник Ганс Крюгель узнал месяц спустя в госпитале, где находился в отделении для выздоравливающих старших офицеров. Известие потрясло оберста, он воспринял крах Пенемюнде как собственную драму, как фатальный конец личных планов и надежд. Угасла последняя светлая полоска, с которой он связывал свое непрочное будущее, И снова — лишь тревожные сумерки, думы о прошлом, вчерашнем, невозвратимом, но и не уходящем из памяти.

Собственно, ни о чем таком ошибочном или плохо раньше сделанном он не жалел, ибо понимал, что личная его судьба за последние пять лет, как и судьбы миллионов немецких солдат и офицеров, очень мало зависела от собственных поступков или принятых решений. Разве только в вопросах жизни и смерти, и то в какой-то незначительной мере… Он был всего лишь песчинкой, взвихренной сумасшедшим военным ураганом, крохотной горькой каплей в дьявольском коктейле войны…

Вместе со всеми он был опьянен уже тогда, в золотом сентябре тридцать девятого, когда под напором танковых колонн Гудериана по желтеющим долинам Померании бежали вспять кавбригады поляков; бездумно посмеивался, наблюдая за бесчисленными толпами польских пленных, бредущих из котла под Кутно. Позднее, в мае сорокового года, у Мааса, вместе со своими саперами от души хохотал над незадачливыми французами, которые удирали от наведенных переправ: по понтонным мостам уже ринулись полки победоносной танковой группы генерала фон Клейста, завтрашнего фельдмаршала.