Януш Пшимановский - Четыре танкиста и собака

Генерал с наушниками на голове кончил разговор по радио:

— «Ласточка», хорошо поняли? Координаты три два — четыре ноль, один восемь — два один. Цель покажем ракетами.

— Готово, — доложил водитель одновременно с последним оборотом ключа. Все вскочили в машину и двинулись по выбоинам. Позади них все ревело, бушевало. Артиллерийский снаряд, просвистев над их головой, взорвался впереди на опушке леса.

— Хорошо уланы действуют, — похвалил генерал, обращаясь к танкистам, сидящим сзади. — Ну теперь мне в сторону, здесь уже ваш «Рыжий» неподалеку. Хотя бы одну «пантеру» прикончить.

— Слушаюсь,

Они соскочили на ходу. Машина скрылась между деревьями, а Кос и Густлик быстрыми шагами пошли к шоссе вслед за Шариком, который принял на себя обязанности передового охранения.

— Плохо бить в лоб, — бросил Густлик.

— Лучше в гусеницу. Только бы задержать...

Рокот двигателей немецких танков быстро нарастал.

— Ближе надо подпустить.

— Надо успеть. — Кос оглянулся. — Бегом!

Они побежали молча. Шоссе мелькало между деревьями все ближе, но и немцы были уже недалеко. В серых сумерках они выбежали из-за деревьев и остановились пораженные: «Рыжего» на старом месте не было.

— Куда они делись?

Первым «Рыжего» увидел, а скорее учуял Шарик и поворотом головы указал направление.

— Точно, — догадался Янек. — Отремонтировали и выехали на высотку, чтобы обстрел был лучше.

Они бегом бросились к стоянке «Рыжего», но очень скоро поняли, что не успеют.

— Пропустят, черти-сони. Не поймут сразу, что это «пантеры»... — встревожился Густлик.

— Стой. Я их сейчас разбужу! — крикнул Янек на ходу и, перескочив через бруствер, улегся на землю, направив автомат в направлении высоты.

— Шумят, а никого не видно, — промолвил Григорий, выглянув из башни, и, опустившись снова вниз, побил червонную даму, лежащую на замке орудия, тузом.

Одновременно с хлопком карты по броне танка защелкали пули.

— Немцы? — Вихура погасил лампочку и потянулся рукой, чтобы собрать колоду.

Тук, тук, тук — ударили по танку еще три пули.

— Не французы же, — буркнул Саакашвили. — Экипаж, к бою!

Он захлопнул люк башни, прильнул к прицелу и увидел, что из придорожного рва вытянулась цепочка трассирующих пуль в направлении леса, откуда ожидался противник. Саакашвили тотчас понял, что кто-то указывает ему цель.

— Осколочным... Нет, подожди! Бронебойным, заряжай! — Он увидел тени танков и скорее догадался, чем опознал, что это немецкие.

Янек и Густлик смотрели на них из придорожного рва, пряча голову в траве: немецкие автоматчики вслепую обстреливали шоссе, и пули летели низко над асфальтом. Первая машина вышла из лесу, задрав нос и орудие на подходе к шоссе.

— Давай! — не выдержал Кос. — Давай, черт!

И в то же мгновение сверкнуло орудие «Рыжего», раскаленная болванка врезалась в борт «пантеры», сорвала фартук и разнесла гусеницу около ведущего колеса.

— Здорово! Правее! — закричал Кос, будто его могли услышать.

Второй снаряд угодил почти в то же самое место. Но из лесу уже выехали остальные танки и, прячась за последними деревьями, одновременно открыли огонь.

Подбитая «пантера» сначала густо дымила и вдруг вспыхнула. Используя это дымовое прикрытие, два других танка, выстрелив еще раз и ведя пулеметный огонь, двинулись к шоссе.

— Давай, Гжесь, чего ждешь? —. В голосе Коса звучало искреннее отчаяние.

«Рыжий» молчал. Немцы скрылись в дыму. Янек и Густлик побежали.

— Голову ниже! — кричал Густлик Янеку. Над их головой еще свистели пули, но огонь был уже слабее.

Наконец они достигли цели. Кос забарабанил прикладом по лобовой броне. Открылся люк механика. В нем показалось измазанное кровью лицо Саакашвили: одна щека была разрезана.

— Освободи место! — крикнул Кос, протискиваясь внутрь танка. — Что, храбрости не хватило?

В танк проскочил Шарик, задел о что-то лапой. Янек, желая отодвинуть препятствие, нащупал саблю грузина.

— Игрушки возишь, а более двух раз выстрелить не можешь.

— Не кричи, командир. Подбили нас. Даже тебе не выстрелить.

Кос моментально проскочил в башню — ствол скошен, замок орудия почти касался брони.

Несколько секунд длилось замешательство. Казалось, что сержант вот-вот расплачется; но нет, видно, минуло то время — теперь он был командиром.

— Включить шлемофоны, — приказал он. — Пулеметы ведь в порядке. — Нажал на спуск, сделав два выстрела. — Вихура, садись за передний.