Людвиг Ренн - Война

Я снова пошел на орудийную площадку. Фабиана там уже не было. У отверстия бетонного заграждения стоял рыжеволосый Хершель. Рядом на земле лежал другой, который стоял на часах до него.

— Был обстрел? — спросил я.

— Да, — несколько шрапнельных снарядов. — Он обернулся ко мне, и я увидел, что он не испытывает никакого страха. А если его сегодня убьют? Мне было бы от души жаль его — он настоящий парень… Меня-то не убьют. В этом я был твердо уверен. Но это не вселяло в меня спокойствия.

Кто-то поднимался по лестнице.

— Ренн! — негромко сказал Фабиан и едва заметно улыбнулся. — Через три четверти часа. — И тут же стал официален: — Я уже послал Цише за взводами. Эйлиц останется здесь. А теперь нам надо идти.

Мы двинулись по окопу, потом остановились, поджидая роту. Солнце еще освещало край луга вдали. Но лес уже стал серым.

Прошло примерно с полчаса, прежде чем рота собралась полностью. Фабиан вполголоса отдал приказы и вместе с нами ползком выбрался из окопа на расположенную рядом, совершенно разбитую позицию батареи, где мы и залегли за полуобвалившимся земляным валом окопа. Фабиан показал командирам взводов на полосу кустарника, тянувшуюся до самого Тюркенвальда, и объяснил, как вести атаку.

Нам нужно было теперь дождаться четвертой роты, которая получила приказ наступать слева от нас. Наконец появились солдаты этой роты, они шли по лесу в полный рост. Создавалось впечатление, что они не имеют никакого представления о том, что здесь происходит.

— Хоть бы догадались лечь! — шепнул мне Зейдель. — Видишь? Уже летит чертов француз! Ребенку ясно, что мы, как смеркнется, пойдем в контратаку. И что поведем ее из этих кустов. Если не схлопочем от французов раньше!

Пришел капитан со своим адъютантом и лег возле нас. Прямо перед нами в небе висела луна, она становилась все ярче, а справа над горизонтом небо было еще оранжевым.

Четвертая рота все еще не собралась полностью. Наконец прибыл командир роты с остальными.

Фабиан послал одного вперед — перерезать последние, мешавшие продвижению проволочные заграждения. Солдат ползком выбрался из леса, раскинувшегося на небольшой возвышенности.

Прошипел снаряд — трр-рах! — взлетела земля в нескольких шагах от солдата с ножницами для колючей проволоки, и комья глины посыпались и на нас. Солдат вскочил и бросился в воронку от снаряда.

— Может, пора, господин капитан? — нетерпеливо спросил Фабиан.

— Да, начинайте!

— Ба мной! — шепнул Фабиан. Мы поползли за ним из леса. Добравшись до полосы кустарников, я поднялся. Фабиан бежал быстро. Усики кустов ежевики цеплялись за одежду, мешали бежать.

Брамм! — позади меня. Кусок глины угодил мне в шею, противогаз упал. Я поднял его и побежал дальше. Лямка противогаза порвалась. Я обернулся — поглядеть на Цише. За мной бежал только Зейдель. Фабиан уже вырвался вперед. Быстро смеркалось. Очертания предметов расплывались в сероватых сумерках.

Фабиан остановился и припал на одно колено. Шагах в пяти заросли ежевики кончались. До темного массива Тюркенвальда оставалось не более ста метров. Перед ним — ровный луг.

Фабиан пошептался с Зейделем и показал ему, как нужно вести атаку.

— Как только вы достигнете леса, выступлю я и помогу там, где французы будут еще держаться.

Подошел взвод Зейделя, но от других взводов — никого. Цише не было.

Слева донеслось позвякивание шанцевого инструмента. Должно быть, четвертая рота. Прогремело несколько ружейных выстрелов.

Фабиан нагнулся к Зейделю:

— Четвертая рота обнаружена. Наступайте!

Зейдель дал знак рукой. Поднялись в атаку, едва различимые в серых сумерках.

Кто-то прибежал сзади.

— Фабиан! Капитана засыпало. Вам командовать батальоном!

Вокруг треск ружейной пальбы, и вспышка разрыва на краю леса.

— Большую часть вашей роты тоже засыпало! Я выкарабкался и бегом к вам!

Кругом свистят пули. Фабиан возбужденно показывает рукой вперед:

— Вон они бегут! Я уже не могу их остановить! Они забрали слишком вправо!

Я впился глазами вдаль. Это же ужасно! Они бегут почти вдоль расположения французов! Вот падает один, другой!

Больше я уже никого не видел. На опушке полыхнуло яркое пламя. В ушах звенело от пуль. Я почувствовал, как пуля просвистела возле моей шеи.

Что с Зейделем? Что с Цише?

Меня ударило в левое предплечье.

— Я ранен, — сказал я.

— Куда? — спросил Фабиан.

Я показал.

Я почувствовал боль в предплечье; появилось такое ощущение, словно оно распухало.