Олег Меркулов - Ради тебя

На карте их бригада занимала район, похожий на овал, вытянутый с запада на восток. С севера овал примыкал к оврагу, за которым был лес, через лес немцы не могли пустить «тигров», но южнее овала немцы прошли далеко, за самый его восточный конец, и где-то вышли к лесу, отрезав бригаду.

— Мы висим у них на фланге, — говорил Пономарев. — У нас нечем ударить, но они, чтобы прикрыть этот фланг, должны что-то оттянуть против нас. Значит, мы уже помогаем и корпусу, и остальным. Но не в этом дело. — Генерал строго помахал карандашом, как будто кто-то хотел не согласиться с ним. — Когда их наступление остановят, а его остановят через день, через два, через три! — генерал строго посмотрел на всех, как будто никто не имел права даже сомневаться в том, что фрицев остановят. — И нас деблокируют, — генерал с востока воткнул в восточный конец овала красную стрелу, — и мы подтянем корпус или хотя бы часть его танков, у нас будет чем ударить им в этот фланг… Почему же мы должны уходить отсюда? Если мы уйдем за овраг, они будут только рады.

Лицо у генерала было совсем не такое, какое оно было минуту назад или тогда, на берегу речки, даже в штабе и на аэродроме в Москве. Оно было не то что сердитым, а даже злым, каким-то беспощадным.

— Сожмитесь. Пусть район будет меньше. Главное — плотность, главное — помощь огнем. Чтоб не было дыр. Иначе они воткнутся и рассекут нас. Поняли? А потом по кускам, и — конец. Чтоб каждый видел соседа слева и справа, и что в тылу у него тоже свои. Чтоб каждый мог помочь друг другу. Мы — круг. В нем любая внешняя точка — это жизнь бригады.

— Да, — сказал командир бригады. — Мы можем отходить только к центру.

— Только к центру, — повторил генерал. — Пусть они обтекают нас, черт с ними. Пусть. Сзади их встретят! Но отсюда… — генерал посмотрел всем в лица и Игорю тоже… — отсюда мы не уйдем. Сколько можно уходить?! — Никто генералу не ответил. — И куда? Корпус придет! Надо сделать все, чтобы продержаться до корпуса!

Офицеры молчали.

Генерал опустил голову на противогаз и открыл портсигар. Портсигар был пустой.

Ему протянули несколько папирос. Не поднимая головы, он прикурил от чьей-то спички.

Было очень тихо. Генерал говорил, не поднимая головы от противогаза:

— Все командиры — в роты. На батареи. Чтоб люди вас видели. Чтоб все время видели. И чтоб вы их видели. Паникеров… на месте!.. Все — в роты. Дайте связь… Связь мне. Пушки ПТО заройте до стволов. Если ПТО…

Игорь незаметно ушел.

Несколько раз над поселком заходили юнкерсы, и от поселка почти ничего не осталось. Дома сгорели. Заборы или сгорели или упали. В садах обгорели кусты крыжовника и смородины, а у яблонь обгорели стволы и ветки. Разбросанные взрывами головни дымили, даже на огородах. Над рябыми от воронок улицами летал пепел.

Заводу тоже досталось — труба упала и рассыпалась на кирпичи, в стенах были вырваны куски, в крыше не осталось живого места, но она еще держалась на балках, сохранилась лишь та часть цеха, возле которой была пристройка.

— По местам! — крикнул Сазонов, когда юнкерсы, отбиваясь от истребителей, развернулись к ним хвостами.

Они выскочили из щелей и через дыры во внутренней стене перебежали в цех.

На бегу Женька толкнул Игоря к пристройке.

— Туда!

В пристройке на цементном полу стоял дизель. От него через квадратный проем в цех уходил шкив. Тут был еще токарный станок на двух опорах, верстак с тисками и ящики с болтами, гайками, вентилями. Окна в пристройке были низкие, но длинные, похожие на амбразуры.

Еще полтора десятка танков шло к заводу, и со двора по ним быстро стреляли две последние пушки. Артиллеристы суетились около пушек как заведенные. Танкам до поселка оставалось пройти совсем немного, когда сбоку по ним ударило еще несколько пушек, но шесть или семь танков ворвались в поселок.

К цеху, переваливаясь через бревна, вдавливая их в землю, лязгая гусеницами, шел «тигр». За «тигром», прижимаясь к нему, бежала штурмовая группа — десятка два немцев. Несколько снарядов, ударившись в лоб «тигру», разбились об него. Наверное, из «тигра» заметили пушки во дворе — башня поехала вбок, поворачивая очень длинный с тяжелым набалдашником ствол. Артиллеристы во дворе успели выстрелить по разу — одна болванка скользнула по башне, и, воя, как пуля, пошла рикошетом, а вторая отбила кусок гусеницы, но не сорвала ее, и «тигр» с ходу дал по пушке. Снаряд разорвался под ней, пушка подпрыгнула, а артиллеристов разбросало по двору. Они так и остались лежать. У второй пушки что-то заело, расчет около нее суетился, но пушка не стреляла.