Уильям Эш - Выбор оружия

Томас взглянул на часы. Обычно в этот час Лоринг, или Шэфер, или они оба были уже здесь, чтобы пропустить стаканчик перед обедом. Чем они там заняты вместе? Когда он строил свои планы, то всегда прежде всего заботился о том, чтобы эти двое не могли объединиться против него; кто-то из них непременно должен стать его временным союзником. По правде сказать, он столько усилий тратил на интриги против своих коллег, что просто не мог уделять должного внимания общему врагу.

Ветерок от вентилятора едва шевелил на лбу влажную прядь, поток воздуха с каким-то дурацким постоянством кружился на одном месте, и время скользило слишком быстро, чтобы можно было осуществить надолго рассчитанный план. Гиблый климат и гиблая страна: он бы пропал, если б не сумел обратить свой ум на себя, на свой внутренний мир, — как местные, одетые в желтое монахи, которые мудростью могли бы поспорить с любым европейским философом, а меж тем весь день только и делали, что сидели на корточках под солнцем, держа перед собой плошку для милостыни. Тут была своя опасность, но он вовремя предусмотрел ее и сумел избежать. Длительное молчание становилось все враждебнее и было особенно тягостно для Веннера. Он с облегчением услышал в коридоре шаги: шли двое, один ступал быстро и легко, походка другого была медленная и грузная.

Сразу видно, почему Шэфера прозвали Быком: это был не просто полицейский, но к тому же еще огромный детина с неуравновешенным характером. Обычно довольно добродушный, он был подвержен приступам бешенства и совершенно переставал владеть собой; но, что самое страшное, он почти сознательно научился симулировать ярость, когда при допросах хотел применить силу. Томас давно понял, как важно разбираться в его настроениях: если Шэфер злился по-настоящему, его можно было отвлечь шуткой, если же он прикидывался разъяренным, смех лишь толкал его на дикие выходки: он должен был показать, что и на самом деле вышел из себя.

Но, несмотря на внушительный вид Шэфера, стройный, подтянутый Лоринг всегда оттеснял его на задний план, когда они бывали вместе. Лоринг был из тех, кто не ведает ни покоя, ни усталости; казалось, для него в жизни самое важное — найти применение своей колоссальной нервной и физической энергии, иначе он ходил взвинченный, становился капризным и готов был на любую подлость. Неуемная нервозность требовала непрерывной деятельности, и потому многие считали, что он изнемогает под бременем обязанностей. Но Томас знал, что это просто ищет выхода пожирающая его лихорадка. Он только что вернулся из джунглей, где провел чуть ли не целую неделю, и тем не менее в своей наглаженной форме, с начищенной до блеска амуницией имел вид хлыща, никогда и не нюхавшего пороху. Он был хороший служака, и Томас сначала удивлялся, почему он не полковник. Потом ему вспомнилось несколько любопытных эпизодов из прошлой жизни Лоринга: какие-то обвинения в излишней жестокости — хоть и не доказанные, — очевидно, помешали его служебной карьере. Лоринг вроде бы об этом и не вспоминал: он жаждал деятельности и всеми силами добивался назначения туда, где шли бои. Шэфер кивнул Томасу и улыбнулся Веннеру.

— Опять к нам! Делать вам на шахте, что ли, нечего?

— Есть кое-какие дела и в городе.

— Только не вздумайте возвращаться в сумерках, — сказал Лоринг. — Он придвинул стул с прямой спинкой и присел на краешек, готовый вскочить через минуту. — Может, не знаете, что эти бандиты рыщут по моему району, как у себя дома? По правде сказать, — в голосе послышались визгливые нотки, — я даже позаботился сбросить им запасы, вдруг у них там нехватка продовольствия или патронов.

— Зря вы так переживаете, — сказал Веннер. — Я как раз говорил…

Но Лоринг вовсе не желал выслушивать утешения от какого-то проклятого штафирки:

— Наш мистер Томас уже, наверное, сообщил вам, что во всем районе снова вводится затемнение.

— Нет, я этого не знал.

— Тем не менее это так. С завтрашнего дня опять войдут в силу старые правила. Никто не выезжает за пределы города без охраны.

— Уж если я пущу свою машину на полный ход, — похвастал Веннер, — бандитам не так-то легко будет остановить меня. Вы же знаете, я проехал по бандхал-ской дороге как раз перед тем, как обстреляли грузовик.

Присутствующие не могли этого не знать, так как Веннер напоминал об этом всякий раз, когда бывал в клубе.

Лоринг вытащил сигареты и, никому не предложив, закурил. Он всегда курил торопливо, короткими, быстрыми затяжками, бросал на половине, словно не было времени докурить, а через несколько минут брал новую сигарету.