Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

— Да, страшное время настало, Рута…

— Тяжелая участь выпала на нашу долю… — ответила подруга.

Это уже все понимали — и стар и млад. И, напрягая силы, шагали дальше по знойной пыльной дороге.

Как ни спешили, но к крупному железнодорожному узлу добрались только к рассвету следующего дня. За слоями густого черного дыма не видно было неба. Ночью грохот немного приутих, но с рассветом снова загремел со страшной силой.

Бесконечный обоз вошел в лес. Остановились. Надо было выждать. Гатчинский и Мазур сели на двуколку и поехали в город, на станцию, разведать, что там и можно ли еще будет погрузить людей и имущество в вагоны.

Люди падали на траву, тут же засыпали, и казалось — никакая сила не разбудит их. Вопреки мучившей их жажде хотелось только одного: вытянуться, поспать, дать ногам покой хоть на час. Невольно надеялись, что миссия Гатчинского и Мазура затянется. Спустя несколько минут люди уже спали как убитые, позабыв о войне, об опасности, грозящей им, о коварном враге, который был совсем близко.

Хотя брезжил рассвет, на небе еще плыл месяц. Он как бы повис над лесом и со страхом глядел на измученных тяжкой дорогой странников.

Ходоки не задержались. Впрочем, до станции они и не доехали. Оба сидели на опушке леса, прислонившись к стволам деревьев. То, что они увидели на окраине города, потрясло их до глубины души. Фашисты лавиной двигались с запада, неся смерть и разрушение. А по окраине города тянулись беженцы. В этой молчаливой толпе, в этом потоке; брели наши солдаты, неся на носилках раненых и искалеченных… Все двигалось куда-то, словно какая-то неведомая сила гнала живое и движимое.

— Как же теперь быть? — спросил Мазур. — Надо срочно решать. Не сидеть же здесь и ждать, пока нагрянут фашисты и перестреляют нас…

— Что ж делать? — тяжело вздохнул Гатчинский. — У нас один выход… Фашисты двигаются по главной магистрали, а нам надо повернуть и проселками пробираться домой.

— Да, иного выхода нет. Надо только торопиться. Народ, правда, смертельно устал, но что поделаешь.

Мазур швырнул в сторону погасший окурок, помог другу подняться, и они направились к своим.

Спустя несколько минут все уже были на ногах и смотрели в ту сторону, где полыхали пожары. Им нечего было объяснять. Все и так было ясно.

Гробовое молчание стояло над сбившейся в кучу толпой. Все понимали: нужно как можно скорее добраться домой. Но там ведь уже все разбито, разрушено. Там, должно быть, уже хозяйничают немцы. Куда же идти, куда деваться? Из огня да в полымя?

Петро Гатчинский, преодолевая волнение, рассказал, что он увидел на окраине города. В это время смолк вдали грохот орудий. Люди насторожились. Может, что-то изменилось, может, остановили врага и нужно все же двигаться дальше?

Леся Матяш подошла к председателю и решительно сказала:

— Мне кажется, что полями и балками мы сможем добраться до следующей станции и там сесть на поезд…

— Леся права! — крикнула Рута Сантос. — Надо пробиваться к своим. В Ружице и Лукашивке, наверное, уже немцы. Возможно, перешли через Днестр… Бессмысленно возвращаться домой… Я ни за что не вернусь назад!

— И я!.. И я тоже!.. Я не пойду! — послышались взволнованные голоса с разных сторон. — Что же вы нас, хозяева, притащили сюда, чтобы мы выбились из сил, а теперь тянете назад к развалинам, к пепелищам?

— И я думаю, что некуда возвращаться… — вмешался Данило Савчук. — Не будет нам житья. Там, где фашисты, жить мы не можем!.. Надо гнать скот дальше, может, бог даст, и вырвемся из этого ада…

— Зачем так говорить? — прервала его Ксения Матяш. — Если умереть, то лучше на своей земле… И никуда мы не пойдем. Повернули! Иначе фашисты перебьют пас, как кроликов…

— Только домой! Дети не могут больше мучиться… Все уже выбились из сил, пропадут от жары и жажды!..

— А вы не видите, что лошади и скот уже падают?.. Женщины зашумели, поднялся невообразимый галдеж. Подобно туману дымился зной. Сколько времени прошло, никто не знал. Невозможно было утихомирить людей.

Вдруг все замолчали, притихли. Высоко в небе завыли тяжелые бомбовозы. Спустя несколько минут земля вздрогнула от разрывов бомб. В той стороне, куда собирались двигаться, поднялись огромные клубы дыма, пламени.

— Ну вот, — сказал Симха Кушнир, — начинается… Как же нам туда идти? Черту на рога? Может, в самом деле повернуть дышло?..

— Конечно, домой, только домой! И чем быстрее, тем лучше!..

Споры незаметно оборвались. Глядя в ту сторону, где все горело и куда лежал путь к ближайшей станции, люди пришли к единственному выводу: необходимо немедленно поворачивать домой.