Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

Они хорошо ее принимают, щедро угощают, показывают достопримечательности города, водят в театр, в кино, к Днепру, покупают ей отличные подарки, денег не жалеют. Словом, внешне все хорошо. Но зачем ей этот почет, гостинцы, уважение, подарки, если слова не дают сказать! Вообще-то не подумайте, упаси бог, что зять ее какой-нибудь грубиян… Наоборот! Он очень вежливый человек! Такой вежливый, что дальше некуда! Учтивый, предупредительный, в золотых очках, с лысиной на голове, как обычно у ученых, и без «милости прошу» и стул не придвинет. Когда она приезжает, этот самый ученый не знает, куда ее усадить, то и дело ласкательно произносит «прошу вас, мамаша», «сделайте одолжение, мамаша», подносит ей тарелочку, стул вовремя подставляет, щедро угощает. Но все это не идет впрок по той причине, что здесь лишнего слова ей не дают выговорить. Подадут тарелку с едой, и только Рейзл что-то захочет сказать, как зять уже смотрит в книгу, Цина читает газету. Захочешь зятю слово сказать, так он что-то мурлычет, как кот, не отрываясь от книги. Ты ему одно говоришь, а он, не слушая тебя, отвечает невпопад — ни к селу ни к городу. А вообще-то он больше помалкивает. Время от времени только буркнет: «Ешьте, пожалуйста, это очень вкусно!»

Ну, видали вы такое? Просто беда!

Тогда Рейзл пытается кое-как расшевелить дочь, Цину, сказать ей несколько слов, но где там!

Цина недалеко ушла от своего мужа. Скоро она, говорят, тоже будет доктором по звездам…

Рейзл не понимает и понять не может, как эти молчаливые, сосредоточенные и серьезные люди успели вырастить двух таких словоохотливых мальчуганов?! Хорошие ребята, красивые, нежные, умненькие, но к чему ей все их хорошие качества, когда она с ними не может потолковать как следует? А почему не может? Да очень просто: оба мальчика учатся в английской школе и дома разговаривают только по-английски. Тут уже Рейзл совсем беспомощна. Тут ей никто ничем не поможет. Опа не понимает ни одного слова по-английски.

Да, положение щекотливое. Приехать в гости, преодолеть такой путь, сделать две пересадки — и не наговориться вдоволь! Это уже не лезет ни в какие ворота! И во что только большой столичный город превращает хороших людей!

Говорят, мол, ничего не поделаешь, работа у них такая, что надо все время молчать. Оно, конечно, так, слово — серебро, а молчание — золото. Но как же можно держать столько времени язык за зубами? Можно ведь помереть от скуки!

Но поди поговори с ними, когда они — ученые, а ты простая женщина!

Рейзл говорит, что она как-то попробовала пойти к ним на работу, посмотреть, что это у них за такое производство, что ни слова там нельзя произнести. Думала, что, может быть, там сможет потолковать с дочерью и зятем, но где уж! Не только они, там многие сидят и молча смотрят в аппаратуру, напоминающую пушки, смотрят на звезды. Во время работы, оказывается, здесь и звука нельзя произнести!

Кончилось тем, что Рейзл это молчание осточертело и она перестала ездить к ним. Она не хочет нарушать их покой и мешать их семейному счастью, не хочет вмешиваться в их скучную жизнь.

Почтовая Рейзл…

Так ее окрестили давным-давно, когда ей еще и не снилось, что она здесь, в поселке, будет работать на почте. Раньше, еще до того как она поступила сюда на работу, ее так прозвали по той причине, что стоило ей что-то узнать в одном конце Ружицы, как она мгновенно передавала эту весть в другой. А по-здешнему это называлось издавна — отнесла почту…

Эта женщина всегда первой каким-то чудом узнавала, что у кого случилось, что у кого на душе.

Как уже было сказано, не было в поселке такого уголка, где бы она не пробовала работать, как и не было такого человека, с которым бы она не поссорилась и не помирилась.

Долго таить на нее злобу, обиду также было трудно, ибо, несмотря на то что от нее часто терпели всякие обиды, у нее все же было доброе, отзывчивое сердце. Она любила каждому делать приятное, делать каждому добро, помочь в беде.

Кто-то тащит на плечах тяжелый груз, надрывается — опа тут как тут и — глядишь — подставляет плечо. Если у соседа какая беда случится — она первая примчится предлагать свою помощь.

Каждый раз в конце отчетного года в артели старались, чтобы женщина имела на зиму хлеб и к хлебу, чтобы она до весны была обеспечена необходимыми продуктами, овощами, топливом и могла спокойно прожить год. Артель как-никак славится во всей округе как богатая, и, конечно, старая колхозница, которая трудится здесь всю жизнь, должна быть обеспечена всем необходимым, как и другие.