Григорий Полянкер - Старый Сантос и его потомки

Неожиданно для самого себя он обнаружил однажды такое, что его просто ошарашило. Заглянув на ферму, он увидел Лесю Матяш в окружении доярок. Она читала вслух сводку Совинформбюро. Степан притаился и выслушал от начала до конца все, что она читала и рассказывала… Не поленился, достал из кармана замусоленную тетрадку и записал ее слова, за которые расстрелять мало. Откуда она взяла эти листовки? Кто здесь слушает радио из Москвы? Да тут, оказывается, настоящий заговор против «нового порядка»!

Подождав, пока Леся окончила и вышла из помещения, Степан бросился к ней, хотел выхватить тетрадку из ее рук. Леся вырвалась. На шум подоспели доярки, стали уговаривать и по-хорошему и по-плохому, но Чурай знать ничего не хотел. И повел Лесю к старосте.

Выслушал Моргун полицая, взял у Леси листовку, прочитал внимательно и неодобрительно покачал головой…

— Вот что, Степан. Это ведь дочь пасечника Матяша. Ее мы все хорошо знаем. Кто-кто, а она никогда политикой не занималась. Если еще раз поймаешь ее с такой бумажкой, надо будет батьке ее рассказать…

Чиркнув спичкой, староста сжег листовку и насмешливо взглянул на полицая.

— На первый раз прощаем, а если что… придется доложить. Иди, дочка, иди, да смотри мне! Ты что — с неба свалилась? Не знаешь, какое нынче время? Осторожно надо жить… Осто-рож-но, — поучал Моргун.

Это возмутило Степана и совсем вывело из себя. Как это он разрешил этому дураку сжечь листовку? Кто же ему, Степану, теперь поверит, когда нет вещественных доказательств? Да, настала пора покончить со всем этим. Он пойдет в район, к коменданту, и все расскажет, пусть проучат старосту, заставят и его, и всех этих лодырей уважать «новый порядок»!..

Он стоял у окна и смотрел на Лесю, которая шла домой, будто ничего и не произошло. Шла медленно. Красивая, крепкая. Правда, она заметно пополнела. «Что это значит? — подумал он. — Уж не в положении ли она? Кто ж это так постарался? Вот тебе и раз!»

И засела в его голове мысль, что, вместо того чтобы пойти заявить на Лесю, надо спровоцировать ее. Она теперь у него в руках, что он скажет ей, то она и выполнит! Эту рыбку любой ценой необходимо поймать. Он потребует, чтобы девушка вышла за него замуж. Она, безусловно, согласится. Как-никак это лучше, чем попасть в комендатуру или быть отправленной в Германию…

План этот взбодрил Степана. Неплохо взять в жены учительницу. Она теперь будет как шелковая. Как-никак он ее берет не девушкой. Чей байстрюк — его это не интересует. Он осчастливит ее. Неважно, что она с прибавлением…

Сыграют свадьбу, а там начальство переведет его в город — и концы в воду!

Вечером Степан, не предупредив помощников, что уходит, надел зеленую шляпу, черный пиджак, пригладил усы и жалкую прядь волос на плешивой голове, выпил стакан перваку для поднятия настроения, прихватил бутылку самогону и отправился к Кузьме Матяшу.

Увидев на порогу полицая, хозяин дома не на шутку испугался (Леся успела рассказать отцу обо всем). Но, заметив, как Степан ставит на стол бутылку и заискивающе при этом улыбается, Кузьма немного успокоился.

— Принимай гостей, Кузьма! — с порога кинул полицай. — Я притащил выпивку, а уж закусь — твоя… У меня ведь ни кола, ни двора, ни жинки, ни детей… Один я! Давай, земляче, выпьем и поговорим. Есть серьезное дело…

Ксения стояла у печки и настороженно смотрела на полицая. Незваный гость — что в горле кость!.. И она не спешила ставить что-нибудь на стол.

Чурай расхаживал по комнате, оглядывая мебель, картины на стене, совал нос во все углы, затем попросил посуду, налил себе и хозяину по полному стакану сивухи, а хозяйке половину. Одним махом он осушил стакан, громко крякнул, вытер мясистые губы рукавом и сказал:

— Ей-бо, не знал я, что у вас такая хорошая дочь!.. Может, покликали б ее сюда, пусть тоже выпьет чарку?..

Мать побелела. Леся и Рута как раз сидели в подвале у радиоприемника. Не иначе как этот сатана пронюхал и им грозит большая беда.

— Что вы! Наша дочурка непьющая… — сказала мать. — Да ее и дома нет, ушла к подруге на другой конец села…

— Жа-аль, а я думал, что ваша Леся тоже с памп сядет. Ладная дочка. Здоровая… — продолжал он, опрокидывая второй стакан и закусывая солеными огурцами, принесенными Кузьмой. — Так вот, мне сказали, что дочь у вас без пары, и я один как сыч. Один в пустом доме, один в четырех стенах. А хозяйка в доме нужна как воздух. Леся жила бы у меня царицей. Крыша есть, всякого добра хоть отбавляй — одежда, белье, паек комендантский, марок полно, — чего еще надо? Отдали бы за меня дочь — и ей было бы хорошо, и вам… А обо мне и говорить нечего. Свадьбу беру на себя. Я гуляю — я и плачу!..