Сергей Зверев - Сталинградский калибр

– Далеко. Не увидеть, – сказал сам себе Щукарев. – Ну и ладно…

Он поднял руку и приложил дуло пистолета с последним патроном к виску…

Мело так, что ничего было не видно. Где дорога, где овраг, где лес. Все слилось одним белым подвижным молоком. Алексей боялся, что заведет колонну в такое место, где они все станут легкой мишенью. Он думал о Щукареве. Удалось ребятам уйти или нет? А потом он увидел черные торчащие трубы в стороне. Сгоревшая деревня. Большая поляна печных труб, только у леса три целые крыши. То ли дома, то ли сараи. Остановив танки, он спрыгнул в снег, велел Гужову вести наблюдение и пошел на пепелище сам. Два раза провалившись по пояс в снег, Алексей стал забирать правее. Идя пешком, он видел больше и лучше, чем из башни танка. Вот эти почерневшие кустики, которые еле виднеются из дымки снежной пелены, растут на краю грунтовой, хорошо накатанной дороги. И если идти по ней, то снега будет всего по колено, а то и меньше.

Соколов прошел примерно половину дороги до деревни. Он решил, что этого достаточно, иначе у него не будет сил вернуться. Идя по своим следам, которые уже почти занесло, он вел колонну, падая и снова поднимаясь. И возле самой деревни командиры машин выбрались и стали на месте смотреть, куда поставить каждый танк, каждый бронетранспортер. У леса оказался целым большой сенной сарай, но перетаскивать туда раненых было опасно. Слишком много пришлось бы доставлять им страданий. А утром всех снова грузить в бронетранспортеры.

Гужов уговорил Алексея хоть немного поспать, а сам занялся устройством и охраной лагеря. Они нашли одну печку, которая вполне годилась для разогрева пищи. Нашлись и дрова. Печку накрыли брезентом. А через два часа все ели горячий суп. Гужов разбудил Соколова и сунул ему в руки горячий душистый котелок.

– Ну как, полегчало немного? На, подкрепись, и силы вернутся.

Алексей поел, и ему действительно стало даже жарко. Расстегнув воротник полушубка и гимнастерки, он заговорил о делах. Впереди у них самый опасный участок пути. Переправа через неглубокую, но покрытую льдом речушку. А дальше возможен бой. И придется гонять технику на предельных режимах, а потом, возможно, на предельных оборотах уходить от преследования. И добираться до своих. А еще почти половина бойцов у Гужова раненые. И боезапаса осталось у танков на один не очень длинный бой. Патронов, с учетом трофейного оружия, чуть больше.

К утру метель прошла. Рассвет разгорался и наполнял чистое небо голубизной. Разведчики, посланные к реке, вернулись и доложили, что путь чист, ночью никаких танков и других машин, судя по следам, в округе не было. А деревня на том берегу живая. Даже дымок из труб вьется.

– Всем максимальное внимание! – приказал Соколов. – Круговой обзор. Я головной, Плужин замыкает. Вперед!

Танки двинулись, хрустя снегом под гусеницами. За ними потянулись «ханомаги». За рекой никакого движения. Алексей еще раз спросил себя, правильно ли он поступает. Может, все-таки надо было послать пеших разведчиков и потом принять решение? «Нет, – ответил он сам себе. – Только сразу и неожиданно. Только с нацеленностью на прорыв с боем. Или все вместе, или никто».

Лед трещал под гусеницами, разбегалась вода, напитывая толстый снежный покров. Вот гусеницы «Зверобоя» коснулись берега. Взревев двигателем, танк пополз вверх по пологому склону. За ним вторая «тридцатьчетверка» вползла на берег, потом третья.

На улицах никого. Соколов видел даже брошенные и заметенные снегом окопы боевого охранения. Больше суток никого не было, понял он. Вот испуганное лицо старушки высунулось из-за покосившегося забора и сразу спряталось. Собаки не лаяли. Скорее всего, их тут и не было. Немцы обычно стреляют всех собак, которые кидаются на них. Дорога расходилась. Улица сворачивала к центру села. А грунтовка проходила по краю Надежевки. Алексей смотрел на остатки заборов, которые когда-то огораживали задние огороды. Потом стену большого сенного сарая. А потом он увидел трупы.

Человек в одной нательной рубахе сидел у стены, заметенный по самое горло снегом. Рядом из-под снега торчала босая белая нога. Наверное, подсказала интуиция, а может, подсознательно Алексей ждал чего-то подобного. Он поднял руку, и танки остановились. Спрыгнув на снег, Соколов пошел к сараю. Следом подошли автоматчики во главе с Гужовым. Снег разгребли принесенной со «Зверобоя» лопатой. А под ним оказалось шесть мужских тел в нижнем белье.

– Это твой лейтенант? – кивнул Гужов на одно из тел.