Эмиль Кардин - Сколько длятся полвека?

Домброва выдержал паузу. Сверчевский смотрел ему прямо в глаза.

— В-третьих, питаю робкую надежду, что ваша рука не запятнана польской кровью.

— Мы с вами, господин генерал, заслужили воинские звания не на спортивных стадионах.

— У всякой армии, — возразил Домброва, — свои принципы и методы. В Армии Крайовой, например, каждый волен думать, что хочет.

— Такая армия небоеспособна.

— Разница взглядов не мешает одинаково любить мать–отчизну.

— Но снижает боеспособность.

— Чем–то приходится жертвовать. Война не исключает компромиссов. Наша беседа — тоже компромисс. Каждый прикидывает, глядя на собеседника, кого в нем больше — врага или друга? Не так ли?

Вспоминая беседу, Сверчевский размышлял: необходим водораздел между аковцами и аковцами. Между рядовыми и командованием. Между командованием, находящимся в Польше, и тем, что сидит в Лондоне. Между АКиНСЗ, ЗВЗ [75] НСЗ — («Народове силы збройне» — «Национальные вооруженные силы») — профашистские отряды реакционной партии «Стронництво народове». ЗВЗ — «Звёнзек вальки збройной» — «Союз вооруженной борьбы») — реакционная вооруженная организация, созданная бывшими санационными офицерами. Обе организации подчинялись лондонскому правительству. …

Поэтому, дорогие мои коллеги из культпросветуправления, из информации, я намерен беседовать с каждым польским офицером, который пришел из лесу, с хуторов, далеких фольварков, со всяким, кто воевал или отсиживался, ожидая своего часа. Кто, повинуясь оккупационной привычке, предпочтет прийти ночью, назовет вымышленную фамилию, слегендирует биографию…

Я ценю выпускников советских офицерских училищ, где готовят поляков — командиров пехотных, танковых, артиллерийских, авиационных подразделений. Вижу, сколько делают для нас советские офицеры [76] До конца войны для временного прохождения службы в Войске Польском было командировано свыше 16 тысяч советских офицеров, главным образом поляков по происхождению, что составляло 40% офицерского состава народной армии Польши. . Но нужны командиры полков, дивизий, корпусов. Крайне желательно, чтобы они говорили по–польски, не заглядывая в карманный разговорник.

В пропахшем нафталином мундире с погонами майора, с крестьянской торбой пришел Михал Касея.

Генерал разглядывал гладко выбритого, коротко остриженного майора, утратившего армейскую стать. Майор, не выказывая робости, разглядывал генерала, вид и имя которого ему ничего не говорили. Касею смутила необычность штаба, стулья, сваленные в кучу. Еще больше — первые вопросы генерала: сын, жена, где перемогались в годы оккупации?

Касея ждал расспросов о прежней службе. А тут — о семье.

Он рассказал, что сын работает на мельнице, жена — в конторе. Сам же, подобно многим польским офицерам, жил под чужим именем, по подложным документам. С партизанами связи не имел. В тридцать девятом командовал батальоном.

Вопроса: почему не партизанил? — не последовало.

Зато к кампании тридцать девятого года генерал непрестанно возвращался.

— Из крупнокалиберного пулемета по «юнкерсам»? Не от хорошей жизни.

— Да, — подтвердил, словно винясь, Касея, — не от хорошей. Мало зениток. Мало истребителей.

Следующий вопрос застиг Касею врасплох: какие офицеры лучше — служившие в австро–венгерской или в старой русской армии?

Те, что из австро–венгерской, пожалуй, уместнее на штабных должностях, из русской — на строевых.

Сверчевский возбужденно потер руки.

— Так и предполагал.

Теперь вопросы обрушивались со стремительностью водопада, и мужицки обстоятельный Касея едва успевал собраться с мыслями.

Почему в тридцать девятом был слабый приток добровольцев? Скоротечность кампании? А сейчас? Куда прибились бывшие подхорунжие? В деревню, в ремесло. Пойдут ли к нам? Где скрываются бывшие офицеры? Конспирация, третьего не знают? Снова: пойдут к нам? Снова: поверят — пойдут. Трудно убедить? Нелегко–Иногда Сверчевский что–то записывал, пристроив блокнот на биллиардном сукне. И опять: вопрос — ответ, вопрос — ответ.

— Бронек, — позвал Сверчевский адъютанта, — полковника Нарбута ко мне.

Через пять минут звякнул шпорами начальник штаба полковник Нарбут. Выглядел он браво, имел славное партизанское прошлое [77] Действовавшие в районе Демблин–Любартув–Пулавы отряды АЛ под командованием Нарбута разгромили несколько немецких гарнизонов и частей, уничтожили бронепоезд. . Но штабная деятельность не относилась к его сильным сторонам.