Матэ Залка - Рассказы

— Я к Фрунзе пойду. Комиссар театра? С ума сойти! И, схватив со стола пачку своих бумаг, Кудряшов ринулся в коридор разыскивать кабинет командующего.

Коридор был широкий, и на давно не беленной стене играло сентябрьское солнце. Кудряшов чувствовал, что весь дрожит. Он присел на широкий подоконник, развернул бумаги, хотел перечитать, но руки у него ходили ходуном. Его, матросского комиссара, к каким-то комедиантам!..

Он вошел в полуоткрытую дверь и оказался в пустой приемной. Напротив двери — большой письменный стол, ни души. Через приемную ковер-дорожка вела к двери кабинета. Кудряшов осторожно толкнул дверь. Стены громадной комнаты были сплошь завешаны картами. Из-за письменного стола на него глянули двое. В одном он сразу узнал Фрунзе и четко, по-матросски представился.

Комфронта вопросительно посмотрел на него.

— Товарищ командующий… Меня обидели. Меня, комиссара бронепоезда, командира матросского отряда, высмеивают!

Фрунзе встал и подошел к Кудряшову. Его взгляд задержался на красном ордене, ввинченном в ткань бушлата.

— Давно в партии?

— Да как бы сказать — с четырнадцатого года.

— С четырнадцатого?.. Что же случилось?

— Меня, испытанного бойца, назначают комиссаром к каким-то актерам. Разве это допустимо?

Фрунзе неожиданно рассмеялся.

— Друг мой, какая же это обида? Чем вы возмущаетесь?

— Видите ли, если бы я был в полной силе… но я только что оправился от тифа.

— Орден вы за Челябинск получили? Отлично. Но к чему эта излишняя нервозность? Хороший большевик должен себя всюду чувствовать на месте, куда бы его ни поставили: сегодня бронепоезд, завтра — полк.

— Ну, а труппа?..

— Почему же нет? Мы теперь объявили скорейшую ликвидацию врангелевского фронта.

— Во-во! — сказал Кудряшов и передернулся.

— В том-то и дело, — продолжал Фрунзе. — Штаб и командование фронтом придают громадное значение роли агитации и пропаганды среди красноармейцев и населения. Мы воюем не только оружием.

— Идеологически тоже. Это ясно.

— Вот видите, вы сами прекрасно это знаете. Мы должны воздействовать на сознание людей также и идеологическими средствами. Ведь наша Красная Армия в первую очередь этим и отличается от империалистической армии. Командир — он же и товарищ. Это уже старая истина. Идеологическое оружие необходимо применять серьезнее и глубже, чем мы это делали до сих пор. Поэтому я дал строгое указание по политическому аппарату отбирать из ком — и политсостава самых лучших. Понимаете, товарищ, самых лучших, которых можно будет бросить на этот новый и весьма ответственный участок фронта. Задача гигантская. Агитировать нужно не только печатной буквой. Это не всегда достигает цели. Безграмотность в наших рядах еще велика. Но когда печатная буква превращается в живое слово, ее действие повышается в сотни раз. Что касается вот этих агитационных театральных трупп, то представьте себе среди боев, на коротких привалах, усталых и изнуренных бойцов, особенно в те моменты, когда на фронте не все благополучно. И вдруг появляются три-четыре крытых фургона, и в них актеры. Они разбивают сцену — театр готов. Исполнят шуточные пьески, споют революционную песню, кто-то продекламирует горячий призыв. Нам нельзя быть косными в выборе форм и средств, когда содержанием мы всех опередили!..

— Понимаю, — пробормотал Кудряшов. У него кружилась голова.

— Командование фронтом уделяет громадное внимание художественному оформлению агитации. Поэтому я приказал подобрать на руководящие посты этого участка самых лучших, самых культурных.

— Есть!

— Каждая армия получит одну труппу, которая будет обслуживать фронт этой армии. Это — боевая задача.

— Есть!

— Недавно произошло следующее. Перед одной из крепко потрепанных дивизий, когда она пришла на формирование в тыл, выступила такая труппа. Начальник политотдела армии сам написал для нее пьесу. Произошло форменное чудо. После спектакля усталая, задерганная многомесячной фронтовой службой красноармейская масса потребовала, чтобы дивизию немедленно вернули на фронт. Врангеля надо уничтожить — стереть с лица земли! Такое решение — результат этого спектакля. Вот вам идеология в искусстве, когда ее умело применяют. Что вы на это скажете, товарищ комиссар?

— Начинаю понимать.

— Вам должна быть ясна поручаемая задача. На практике, конечно, мы проводим это в первый раз. Поэтому присмотритесь. Нужна осторожность, осмотрительность, актерам необходимо особое руководство. Среди них много случайного элемента, но уже то, что они едут на фронт добровольно, много значит.