Аугусто Колина - Yerba Mate - Мате. Матэ. Мати. 9000 лет парагвайского чая

© Антон Шиханов, 2015

© Аугусто Колина, 2015

© Антон Шиханов, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Йерба Мате(Yerba Mate) – напиток индейцев гуарани и кечуа, покоривший сердца испанских конкистадоров и иезуитских миссионеров, прошедший сквозь толщу веков – завоевывает новые континенты.

Томат, кофе, картофель, какао, кукуруза – вот лишь малая толика того, без чего жизнь современного европейца немыслима. Йерба мате пока не имеет такой широкой известности в Европе, в частности, в России. Быть может, пора исправить эту досадную ошибку?

Еще совсем недавно Хосе Семегуен (José Semeguén), человек, ответственный за производство мате и чая в аргентинской провинции Миссионес, заявил, что «для нас Россия является исключительно важным рынком, и наше присутствие на нем возможно именно благодаря хорошему качеству продукции».

В странах Латинской Америки, а также ближнего Востока, мате занимает почетное место среди напитков, заметно тесня на рынке чай. Мате – это не просто парагвайский чай, как его принято называть. Это нечто большее: это определенный образ жизни, мыслей, система ценностей. Мате – это чай наоборот.

Один наш общий знакомый, которого мы впервые познакомили с мате, сказал, что вкус йербы застал его врасплох. Он был сильно удивлен, так как его предупреждали о том, что мате – это ужасный напиток, по вкусу напоминающий заваренные кипятком окурки. «Неужели кто-то правда пробовал их заваривать?» – тогда подумал наш друг. Неспешно отхлебнув через бомбилью горячий мате, предложенный нами, он понял, что йерба ему подходит. Притягательный аромат, терпкий вкус, стойкое послевкусие. Не чай, не кофе, не трава. Нечто другое. Одним словом – мате.

Так, как мате до сих пор подают в российских кафе – заваренным, словно чай – в чашке, мате пить для первого знакомства не стоит. Почему – узнаете из этой книги. Итак, добро пожаловать в мир мате.

Если вы окажетесь в июле в Боливии, или на северо-западе Аргентины, в Андах, и вам, в разгар местного праздника индейцев кечуа, предложат выпить напиток, дружелюбно протягивая какую-нибудь посудину, говоря заветное слово «мате», будьте осторожны: во-первых, слово «мате» может обозначать просто сосуд, из которого вы будете пить, либо же, вам могут предложить Mate de Coca – заваренные листья коки.

Если же вдобавок ко всему на этом празднике вы увидите сидящую на земле пожилую женщину, которая посыпана сигаретами, листьями коки, кукурузной мукой, измельченными костями ламы, либо полита чичей, знайте: эта женщина олицетворяет Пачамаму, великую богиню. (К слову, это может быть не обязательно женщина – Пачамамой вполне может оказаться груда камней, символизирующих ее… Пачамама – одно из главных божеств инков, олицетворяющих плодородие и женское начало. На языке кечуа «мама» – это «источник изобилия». Как говорят местные крестьяне, «Пачамама похожа на грудь матери: ребенок сосет её, и это дает ему возможность расти и развиваться. Земля – наша первая мать. Земля воспитывает нас, как мать воспитывает своего сына»). Итак, будьте внимательны: йерба мате здесь вы точно не получите.

И второй напиток, который вам могут предложить в Южной Америке, а вы, в силу неопытности, можете принять его за йербу – это Mate de Una del Gato – отвар из коры лианы, которую называют «кошачьим когтем» (латинское название Uncaria tomentosa). Этот напиток, безусловно, очень полезен, но встретить на европейском рынке его так же сложно, как и Mate de Coca. Поэтому стоит остановиться на том, о чем, собственно говоря, и написана эта книга.

Мате, пожалуй, древнейший напиток, который пьют на Земле. Начнем в хронологическом порядке. Судите сами: с чаем люди познакомились около 5 тысяч лет назад, когда китайский император Шэнь-нун, путешествуя, заваривая себе травы, заметил, что в котел попали неведомые ему доселе листья. Настой показался ему настолько удивительным, что с тех пор он не признавал ничего другого.

Что касается какао, то историки склонны предполагать, что люди познакомились с ним примерно в 1100 году до н. э. То есть, ему чуть больше 3 тысяч лет.