Владимир Дягилев - Солдаты без оружия

— Где же она? Где она? — бормотал он во сне.

— Чего вам, товарищ гвардии капитан? — спросил Коровин, вскидывая голову.

Рыбин проснулся.

— Голова что-то разболелась. Выйду на воздух.

Туман, все такой же густой и плотный, неподвижно лежал на земле. По-прежнему не было видно стоящей впереди машины. Снег не скрипел под ногами. Он прилипал к сапогам, как глина. Рыбин прошелся вокруг машины.

— Кто идет? Пропуск?

— «Затвор».

Из тумана вышел часовой.

— Не спится, товарищ гвардии капитан? — спросил он, поеживаясь от озноба.

— Голова разболелась… А у вас все спокойно?

— Пока ничего не слыхать.. Сейчас разведчики вернулись. Ругаются, чуть не заблудились.

— Да, туманище…

Начинался рассвет. На востоке появилась еле заметная сизая полоска. Она медленно росла, надвигалась, белела. Стало видно, как по небу, над головами, бегут кудрявые облака, клубясь, вытягиваясь в цепочку, обгоняя друг друга. В просвет между облаками выглянул молоденький тусклый месяц рожками кверху.

Наконец и туман пришел в движение. Сначала он, как бы крадучись, полз мимо часовых, обдавая их лица холодным, неприятным дыханием, стелился у ног, забирался под колеса машин. Затем начал быстро подниматься вверх. Показались машины, стволы деревьев, ветви, покрытые снегом.

Когда туман поднялся выше человеческого роста, пораженные часовые увидели метрах в ста от дороги отступающую в беспорядке группу противника. По-видимому, это были остатки разбитой части. Гитлеровцы под покровом тумана пытались удрать от наших танков. Они испуганно забегали, что-то закричали, торопливо развернули два уцелевших орудия и дали залп. Снаряды, просвистев над колонной, разорвались по ту сторону дороги. В тот же миг взревели моторы, а еще через минуту танки были в лесу.

Второй залп.

Одна из машин с боеприпасами взорвалась, обдав колонну желто-зеленым пламенем.

Филиппов, выскочив из «санитарки», увидел, как взрывной волной сбросило с дороги груженный продуктами ЗИС. Машина перевернулась, задние колеса долго продолжали крутиться. Послышались крики раненых.

— Соболев, — скомандовал Филиппов, — бери носилки! До раненых метров пятьдесят. Быстро!

— Слушаюсь.

— Годованец, за ним!

— А машина?

На одно мгновение у Филиппова мелькнула мысль: «Опять я его посылаю на опасное дело?» Но тотчас пришла другая мысль: «Нет, это не то. Тогда был ненужный риск, а сейчас риск ради спасения людей».

— Без разговоров!.. — Филиппов крепко выругался.

Годованец кубарем скатился в ров.

Филиппов и Сатункин, прячась за машины, тоже побежали к раненым, прямо по дороге.

Гитлеровцы уже не стреляли. Побросав свои орудия, они в панике метались по лесу.

— Гляньте-ка, товарищ капитан! — крикнул Сатункин.

Впереди, по направлению к горящим машинам, полз человек.

— Да это же Рыбин! — узнал Филиппов. — Куда он к черту ползет? Там патроны рвутся. Спускаться в ров нужно. Рыбин, назад!

Рыбин продолжал ползти. Горячий воздух жег ему лицо. Снег таял. Дорога превратилась в сплошную лужу. Он окунал лицо в воду и так полз, приподнимая голову лишь затем, чтобы глотнуть дымного воздуха.

— Вот сумасшедший! — с досадой выругался Филиппов. — Надо ему помочь! Бежим!

Он ни о чем больше не думал; другу грозила опасность, и надо было его выручать.

На дороге показался чем-то чрезвычайно взволнованный санитар Коровин. Он был без шапки и кричал во все горло:

— Где гвардии капитан Рыбин? Дайте мне гвардии капитана!

— Что еще случилось? — спросил Филиппов.

— Да машина-то… чемодан…

— Какой чемодан?

— Да с наукой-то!

— Вот черт подери!.. Постой! Не время сейчас об этом говорить. Вон Рыбин, за раненым ползет.

Но Коровин махнул рукой и бросился за Рыбиным:

— Товарищ гвардии капитан, беда! Товарищ гвардии капитан, остановитесь!

— Что случилось? — не оборачиваясь, хрипло спросил Рыбин.

— Наука-то погибла! Чемодан сгорел!

Рыбин резко повернул в сторону Коровина грязное, неузнаваемое лицо.

— Чемодан?

— Чемодан. Как даст фашист, подлюга! Сперва летучка, занялась, после кухня, а там на нашу машину перекинулось.

— Сгорел?

— Сгорел. Я было бросился, да где там. Кругом бинты, лекарства вспыхнули, как спички… пропали…

Рыбин уронил голову на руки и так лежал минуту, может быть две.

— Ну чего так-то… Уж не вернешь, — успокаивал Коровин. — Были бы сами целы.

Впереди послышались взрывы, потом — душераздирающий крик:

— Братки, помогите-е!