Михаил Аношкин - Прорыв. Боевое задание

Смельчаки опоздали. На станции гулко и раскатисто ухнул первый гранатный взрыв на секунду раньше, нежели они успели снять часового. Уже приготовились к решающему прыжку — и этот взрыв. Тогда пустили в ход автоматы. В бункере смена, оказывается, не спала, готовилась к наряду, врасплох ее застать не удалось. Завязалась отчаянная перестрелка.

На станции гремел бой. Трассирующие пули суматошно носились туда-сюда, словно взбесились разноцветные светлячки.

Третья рота торопилась преодолеть завал, чтоб смять сопротивление охраны и расчистить дорогу подрывникам.

Васенев тихо подгонял своих. Жерди, на которых несли связки тола, выкинули, они только мешали. Качанов взвалил сорокакилограммовую связку на плечо и полез через сучья и стволы. От неловкого движения связка потянула его вниз, и Мишка неуклюже завалился между стволов, зашипел на Ишакина, будто в Мишкиной беде виноват был он:

— Чего разинул — помогай!

Ишакин подхватил связку и сам полез с нею вперед, а Мишка кое-как вылез из дьявольского колодца и заторопился за Ишакиным.

Пули цвикали над головами, а трассирующие пролетали красиво: так и поймал бы их в пилотку. Андреев больно ушиб ногу о сучок. Пуля жихнула по сосновой шершавой коре, и от коры во все стороны полетели колючие пылинки. Одна попала в глаз и мешала смотреть. Андреев покрутил головой, туго сжимал и разжимал веки, выжал слезы. Они и смыли пылинку.

С той и с этой стороны моста перестрелка крепчала.

Подрывники спрятались в воронке под насыпью и ждали, когда автоматчики выкурят из бункера фашистов и проложат путь к мосту.

Мишка жарко задышал совсем рядом:

— Разреши, сержант, а? Туда, с автоматом? Помочь!

— Лежи, помощник.

— Разреши, сержант? Там бой идет, а мы, как кроты, прячемся.

— Значит надо.

— Герой, — усмехнулся Ишакин. — Чихал бы в тряпочку, и ладно.

— Молчи! — обиженно огрызнулся Мишка. — Душа в пятки, а кальсоны выжимать пора, да? К земле жмешься!

Мишка еще что-то ворчал, но ему никто не отвечал, даже Ишакин.

А вокруг творилось невероятное. Трещали беспрерывно автоматы, гулко ухали гранатные взрывы, такали заливисто пулеметы, гулко стегали воздух винтовочные выстрелы. Крики, стоны. Над станцией полыхал пожар, багровый трепетный свет накалил темноту, и она нехотя раздвинулась. Ало горело небо.

И вдруг совсем близко, на самом скосе насыпи громко лопнула граната, брошенная немцами из бункера. Комья земли и песка полетели в саперов, но вреда никакого не причинили.

Марков лежал на животе у основания насыпи и внимательно вслушивался в грохот боя, будто слушал концерт, в котором хорошо разбирался. А Григорий чувствовал себя не в своей тарелке — томило бездействие. Кругом грохочет бой, умирают люди, а они притаились в этой воронке, словно последние трусы. Мишку Качанова можно понять.

Но это чувство ложное, нельзя ему поддаваться.

У каждого своя задача и свое место. Стрелки с боем возьмут мост, подрывники уничтожат его. Если же кинуться сейчас в пекло и минерам, как хотел Мишка, можно погибнуть, и тогда некому будет взрывать мост. Тогда зачем столько жертв, чтобы смести охрану?

Григорий вслушивался в грохот боя на станции. Ничего себе тарарам подняли! Марков спросил:

— Разбираешься в этой музыке?

Андреев пытался определить, что к чему, где наши, где немцы, но с непривычки это было трудно. Ответил:

— Плохо.

— Но вот слушай. Чуешь: гулко бьет и вроде бы редко. Это фрицы смолят из крупнокалиберного. А эти резкие частые очереди — немецкие автоматы, а помягче, слышишь — наши. Во заливается «Дегтярев», умный пулеметик. Ага — бах! Уловил? Гранату хлопцы бросили. Замечаешь, крупнокалиберный молчит? Амба ему. А это винтовки — как хлыстом ударяют. Во-во! Наши автоматы перебивают. Стрекочут!

Теперь звуковая картина боя стала яснее. Ваня Марков, помолчав, заключил:

— Нет, что ни говори, а Давыдов — мастер устраивать такие концерты, этого у него не отберешь.

Сверху насыпи, как с того света, свалился связной о командира третьей:

— Братва, подымайсь! Ваш черед!

Андреев подхватил вместе с Качановым связку тола, и они во всю прыть бросились к мосту, отчаянно скользя на крутом подъеме. На мосту жарко полыхали автоматные очереди, но уже реже и не так густо. На том конце моста, похоже, немцев из бункера выкурить не удалось, их обложили, но для подрывников они были не опасны, потому что сектор обстрела у них спланирован в сторону леса. Мост из него не простреливался.