Михаил Аношкин - Прорыв. Боевое задание

Что такое «Дуглас»? Тихоходная неуклюжая машина. Не дай бог, ее настигнет быстроходный и маневровый «Мессершмитт». Опаснее того лететь над линией фронта. Там прожекторов и зениток чертова уйма. Зацепит какой-нибудь прожектор самолет и поведет ослепшего летчика на гибель. А ты будешь сидеть в утробе машины беспомощный и неуклюжий — ждать, когда самолет врежется в землю. Не пошевельнешься, не повернешь лишний раз голову, не посмотришь на друзей. Справа чувствуешь горячую руку лейтенанта, а слева ишакинский автомат, который прикладом уперся в бок.

Загудели моторы. Самолет вздрогнул, как живой, подался вперед, подпрыгивая. Затем подпрыгивание прекратилось. Неведомая сила хотела было сдвинуть парашютистов к хвосту, но это ей не удалось. Самолет оторвался от земли и взял курс на запад, в сторону Брянских лесов.

В воздухе Андреев успокоился. Душевное равновесие сопровождало его до конца пути. Перед линией фронта из пилотской кабины вышел командир корабля — грузин с черными усиками — и многозначительно показал пальцем на пол самолета: мол, внизу передовая, хотите — можете посмотреть.

Васенев не шелохнулся, сидел истукан истуканом, закрыв глаза. Ишакин сладко посапывал. Он, кажется, мог дремать в любой обстановке. Лукин прикрыл ладонью глаза, чтоб не видеть ни утробы самолета, ни грузина, и тем более линию фронта. У Мишки Качалова сообщение командира корабля вызвало живейший интерес. Он повернулся к окну-иллюминатору и прильнул к нему. Повернулся к иллюминатору и Григорий Андреев.

Ночь стояла лунная, и земля хорошо проглядывалась в синеватом лунном тумане. Внизу что-то горело — не очень-то поймешь что с высоты двух тысяч метров. Кое-где видны яркие вспышки — бьют орудия. Под самолетом вспыхнул прожектор, насквозь пронзил белым стремительным жалом ночную синеву, покачался туда-сюда и погас. Такой же луч вспыхнул в другом месте, в третьем. Они качались туда-сюда, пронзая небо яркими остриями и гасли. Вдруг вверх поползли красные маленькие светлячки, один за другим, ровной прямой цепочкой, но в стороне от самолета гасли. Андреев догадался, что с земли по самолету, на звук, стреляли трассирующими пулями.

Летели еще около часа. Затем самолет тряхнуло, и он резко пошел вниз. От неожиданности зашлось сердце. Андреев глянул в иллюминатор и отчетливо увидел под собой ощетинившиеся копья леса и вырубку, на которой, расплескивая искры, треугольником горело три костра. Самолет накренился на правое крыло. Копья леса и костры стали видны рельефнее и четче. В середине треугольника кто-то семафорил фонарем. То посветит, то прикроет.

Из пилотской кабины вышел летчик, распахнул боковую дверцу и крикнул:

— Приготовиться!

Голоса никто не расслышал. По движению губ догадались, какое слово он произнес. Васенев поднялся первым и, шагнул к двери.

— Пошел! — скомандовал грузин, и лицо его сделалось сердитым, будто был недоволен, что приходится расставаться с гвардейцами. Васенев моментально исчез в пустоте. Не мешкал и Андреев. Набрав в легкие воздух и преодолевая встречный упругий поток, выбросился из самолета. Динамический удар был сильнее, чем при учебных прыжках. Дал о себе знать дополнительный груз — вещмешок, автомат, гранаты. Когда Григорий почувствовал над головой прочный белый купол парашюта, то первым делом осмотрелся. Увидел зеленый огонек на крыле удалявшегося самолета, недалеко от себя белый купол Ишакинского парашюта. Чуть подальше качался на стропах Качанов. Внизу догорали костры. Возле них сновали люди. Земля круто приближалась. Андреева относило в сторону от костра. Попытался подтягиванием строп изменить направление, но бросил. Относило недалеко. Еще раз взглянул вверх и заметил, что нет третьего парашютиста. Вот Ишакин. Через вещевой, мешок, притороченный на груди, старается заглянуть вниз, вытягивает шею. Мишка что-то мурлычет под нос — песню, что ли?

А Лукин? Его парашюта не видно.

Приземлившись, сержант прежде всего освободился от ремней парашюта. По правилам это сделать надо было еще в воздухе. Но Андреев не мог расстегнуть тугой карабин. К тому же, мешал вещевой мешок. На земле удалось сделать ловчее. Скатал парашют в комок, спрятал под сосенкой. Закинул вещевой мешок за спину, на груди приладил автомат, из кармана достал пилотку, надел ее на голову. Можно шагать к кострам, но поостеречься все-таки следует. Их предупреждали, что костры иногда жгут полицаи, обманывают летчиков. Андреев приладил палец на спусковой крючок и, стараясь идти как можно тише, направился к кострам. Кругом ни души. Опушка леса залита синеватым лунным светом. Сквозь частокол сосен проглядываются костры, люди возле них.