Свен Хассель - Колеса ужаса

Сквозь поднявшийся шум мы услышали голос Пауста:

— Ради Бога, кончайте скандал!

Никто не обратил на него внимания. Все кричали. Грузовик подъехал к казарме, и мы высыпали из него шумной кучей.

— Наряд до отбоя свободен, только не забудьте первым делом почистить винтовки, — сказал нам Пауст.

Мы прошаркали мимо таращившихся новобранцев, которые только что вернулись с обеда. Когда подошли к своей комнате, Бауэр крикнул Порте:

— Встретимся в «Рыжей кошке»!

Порта резко повернулся и запустил в него винтовкой.

— Тебе что до меня? Тупой скот! Не лезь в чужие дела!

Бауэр едва успел увернуться от винтовки и побежал к своей комнате.

— Кое у кого нервы, — сказал с усмешкой один ефрейтор.

Он был из второй роты. Плутон двинул его кулаком по физиономии. И сказал:

— А теперь кое у кого фонарь под глазом, не так ли?

— Построение для молебствия — сплошное посмешище, — сказал Порта. — Нужно только монотонно бубнить под нос, чтобы никто не мог ничего разобрать. То и дело произносить «cum spiritu tuo» [29] Духом твоим (лат.). — Примеч. пер. , а потом радостно возглашать «Dominus vobiscum» [30] Господь с вами (лат.). — Примеч. пер. . Это всегда производит хорошее впечатление. Потом взмахнуть посильнее дароносицей, и весь приход доволен.

Мы сидели в оружейной, играя в «двадцать одно». Перед Портой лежала внушительная сумма. Везло только ему.

Унтер-офицер интендантской службы Хаузер лишился почти двухсот марок, и игра ему надоела.

— С меня хватит. Давайте бутылку, — сердито проворчал он.

Появилась бутылка с этикеткой «Бензин». В ней была смесь коньяка и водки.

Хаузер передал ее Порте, потом она пошла по кругу. Послышались громкие отрыжки.

— Где ты заарканил ту худенькую, с которой был вчера вечером? — спросил Бауэр у Штеге. — Мне она показалась похожей на жену фельдфебеля Шредера. — И убежденно добавил: — Это наверняка она. Ее виляющий зад можно узнать за километр. Не хотел бы я быть на твоем месте, если Шрёдер об этом узнает.

Штеге откинулся на груду протирок для чистки оружия и громко засмеялся.

— Этот жирный боров сейчас трясется в товарном вагоне где-то между Варшавой и Киевом, так что шансов уцелеть у него маловато. И то, что «Задница в сапогах» наказал мужа, не значит, что и жена должна быть наказана. В четверг у нее день рождения. Она устраивает вечеринку. Это означает, что главным гостем буду я. Атака начинается в девять вечера, и каждый из вас должен привести с собой даму в качестве пропуска. Фрау Соломенная Вдова обещала мне выставить запас выпивки гауптфельдфебеля. Говорит, выпивка ему уже не потребуется: он такой толстый, что в него не промахнется даже слепой русский, если услышит его дыхание.

Порта разразился оглушительным хохотом.

— Да, я был в штабе, когда «Задница в сапогах» выдал ему по заслугам. Мы с Брандтом давились от смеха. Шредера перевели в Сто четвертый пехотный, и если ему сразу же не снесут башку, он за две недели сбросит весь жир и станет жердь жердью.

Плутон поднялся и принялся изображать Вайсхагена:

— «Ну, гауптфельдфебель, дела твои не блестящи, а? Мы слишком долго развлекались, держа тебя здесь. На твоей широкой груди много места для наград, тебе не кажется?» — Этот тупой боров отвечает: «Так точно», хотя едва не накладывал в штаны от страха при мысли о приближении к фронту меньше чем на пятьсот километров. — «Так, так, — продолжает "Задница в сапогах" и смотрит на него через свой блестящий монокль. — Значит, договорились. Приятно сознавать, что мои подчиненные довольны. Ты скоро вернешься с Железным крестом. Может быть, сделаешь честь своей старой части, получив Рыцарский крест. Хочешь получить возможность отличиться на поле боя?» — «Так точно», — всхлипывает этот несчастный скот. Вид у него бледный. — «Отлично, гауптфельдфебель, — говорит комендант. — Тогда тебе нужно на фронт. Я распорядился перевести тебя в Сто четвертый. Это самый доблестный полк в дивизии. Там у тебя будет много возможностей проявить свои солдатские качества, которые мы здесь высоко ценили — до вчерашнего дня, когда ты, к нашему глубокому сожалению, оказался неспособным делать различие между службой и отпуском, пивной и караульным помещением!» — Видели бы вы, как он выходил из кабинета. Будто мокрая курица.

— Порта, расскажи какую-нибудь байку, — попросил Старик.

— Охотно, мой мальчик, но какую? Нельзя же просто сказать: «Расскажи историю».