Анатолий Сульянов - Только одна ночь

— Точно. Все три засечки.

— Почему данные о новой цели не были введены в ЭВМ? Я вас, Петр Самойлович, спрашиваю? Кто виноват? Вот же. — Скорняков повернулся к Лисицыну и показал характерый всплеск на пленке. — Куда делась отметка? Почему ее не выдали на экран?

Лисицыну сразу же вспомнился тот момент, когда он вошел в комнату асушников и потребовал первичную информацию. Вспомнил те самые минуты, когда вспыхнуло табло «Новая цель». Бесконечное множество целей шло на различных высотах, люди не успевали их обрабатывать. «Новая цель». Откуда? Да и отметка какая-то необычная.

— Что это? — спросил он у растерявшегося офицера АСУ, взглянув на двигавшуюся ленту с нанесенными на ней кривыми.

— Отметка, — неуверенно ответил тот.

— Знаю, что не оглобля! — огрызнулся Лисицын. — Отметка цели или наэлектризованного облака?

Офицер стоял молча, вытянув руки вдоль туловища, и растерянно смотрел на Лисицына. Не знал он да и не успел проверить происхождение необычной отметки; не часто, но бывает, что на экране локатора появится вдруг отметка не от самолета, а от мощного грозового облака. Поди сразу различи, где какое! Проверить можно только непосредственно локатором, а для этого нужны время и опытный глаз; сейчас же, в суматошной обстановке, об этом никто и не подумал.

— Скорее всего, — офицер АСУ ткнул пальцем в ленту, — отметка от облаков.

— Тогда почему вы не сняли цель с оповещения? Облака так облака, и действуйте сообразно с этим, — уже спокойно проговорил Лисицын и посмотрел на груду лежащих на столах лент и телеграмм информации о целях.

Он видел, что сидящие за пультами солдаты не успевали обрабатывать поступающую к ним информацию и вводить ее в ЭВМ; стараясь изо всех сил, пультисты, словно опытные машинистки, стучали пальцами по клавишам, отчего в зале стоял неумолчный треск. Раскрасневшиеся лица солдат поблескивали от пота, встревоженные глаза были наполнены беспокойством ответственности. Темп работы удовлетворил Лисицына, но когда он оценивающе посмотрел на ворох телеграфных лент и бланков, то подумал о своей причастности к тому, что в общей системе АСУ есть очень узкие места. Прав Скорняков — «Сапфир» решил только часть проблемы управления, хотя и самую важную.

— Что же вы молчите? — снова услышал он голос Скорнякова. — Кто снял отметку? Кто виновник?

Скорняков едва удержался, чтобы не дать волю растущему в нем гневу. Злость кипела в нем, подкатывала к горлу. Он умолк, чтобы отдышаться и унять волнение.

— Прошу разрешения выйти? — спросил Прилепский.

— Иди. Документы оставь. Спасибо.

— На КП поступает информация о сотнях самолетов, — начал объяснять Лисицын, как только вышел Прилепский. — О ложных отметках от грозовой облачности. Если мы все это огромное количество информации введем в ЭВМ, то электронный планшет и «память» машины будут забиты до отказа. Мы вынуждены селектировать информацию, отбирать то, что имеет для нас особое значение. — Лисицын говорил спокойно, уверенно: тут, мол, все ясно, стоит ли терять время…

— Начнем с того, куда делась отметка о последней цели? — не давая увести разговор в сторону, спросил Скорняков, желая побыстрее разобраться в случившемся.

Между ними начался скрытый поединок: он, Скорняков, знал почти все и ждал признания Лисицына; Лисицын же прилагал все усилия, чтобы увести дело в сторону, а потом и «погасить» это дело. Главное позади, нарушитель посажен, все живы-здоровы, какое имеют значение сейчас чьи-то ошибки. Лисицыну не хотелось признаваться в том, что по его предложению не была высвечена отметка на экране зала управления, но в то же время он знал, что достаточно Скорнякову побеседовать с офицерами АСУ — и все будет ясно. Что же делать?.. Отметка действительно была, но он, Лисицын, никогда не думал, что самолет-разведчик сыграет с ними такую злую шутку. Видимо, Скорняков догадывался кое о чем и ждал его признания. Шила в мешке не утаишь.

— Я виноват, — глухо проговорил Лисицын, насупив брови. — Засветка была необычной. Я решил, что это отметка от наэлектризованного облака. — Лисицын вытер лицо платком и, страдальчески морщась, подумал: «Как все шло хорошо, и все в один час рухнуло. Надо же такому случиться — споткнулся, считай, на ровном месте». Он пожалел себя, вздохнул. Если бы повторить уходящую ночь, вернуть все сначала…

— Чем же вы все это объясните? — жестко спросил Скорняков, нацеливаясь в глаза Лисицына.

— Спешкой, конечно. Одной целью больше, одной меньше, — как-то неопределенно ответил Лисицын. — Ну и помощнички подвели. Вы правы — разведчик не на месте, офицер РТВ отнесся безответственно.