Николай Иванов - Зачистка

Мимо котельной, столовой с витающим вокруг нее запахом свежего хлеба, мимо Военторга, через плац — обратно в люлю. Досыпать. В армии думать и надевать портянки надо на свежую голову.

— Товарищ капитан, вас ждет женщина.

Меня в принципе никто нигде не должен ждать, так как я и только я самолично вызываю нужных мне людей. Сегодня такой потребности не испытывал, а к женскому полу — вдвойне, особенно после вчерашнего фиаско. По большому счету, мое пребывание на Северном Кавказе — инкогнито, так что ожидающая у часового женщина — полный бред.

О чем и собираюсь сказать посыльному — сержанту с шелухой от семечек на плече. Кулек наверняка прячет за спиной. Но где он берет такие вкусные?

— Она спросила капитана Петрова, — не пожелал сойти за дурочка сержант. — Тигрыча. Бауди сказал: по звериной части — вас искать.

— Бауди!

Чеченец поднял голову от столика, на котором усиленно рассматривал карту. Демонстративно приложил ладонь к бровям, стараясь рассмотреть против солнца, кто это его зовет. Распознал, понял мое недоумение, напел со страшным акцентом:

— У бэлой рэчэньки…

Что? Прапорщик из «Фламинго»? Но откуда узнала, где я обитаю? И что надо?

— Во-первых, реченька синяя, — указал я вновь уткнувшемуся в карту Бауди. — А во-вторых…

— Во-вторых, иди, — прервал мою демагогию разведчик. — Ай, если бы ко мне пришла такая женщина!

Разминая спину, развернул плечи. Чмокнул кончики пальцев. Мечтательно закатил глаза. На худощавом лице, только недавно освобожденном от бороды, поселилось умиротворение. Пора парня женить, война подвинется и подождет.

— Мне идти? — лениво поинтересовался сержант.

— Стоять! — привел я его в чувство едва не криком. — Руки по швам!

Посыльный машинально выполняет команду, но я отдал ее всего лишь по двум причинам: скрыть свое смущение и забрать семечки. Вырываю из цепких пальцев сержанта бумажную закрутку и кивком головы отправляю прочь.

Все еще сдерживая непонятное волнение от известия, показательно расставляя события по значимости и тем самым демонстрируя полное равнодушие к посетительнице, прохожу к напарнику. Подаю донесение. Бауди читает, начинает выпрямляться. С надеждой смотрит на меня.

Год назад «Ястреб», тогда только-только набирающий вес полевой командир, пришел в его родное селение. Собственно, объектом боевиков стала строящаяся школа, в которой директором был отец Бауди. Дети потом рассказали: всех выгнали из классов, а директора подвели к строящейся стене и начали закладывать кирпичом…

Месяца три назад «Ястреб» попал в список ГРУ как лидер, самолично убивающий пленных и потому подлежащий уничтожению. Здесь как раз мои интересы и сошлись с кровной местью Бауди, в одиночку рыскающим по ущельям в поисках убийцы отца. Сошлись и переплелись настолько, что в ожидании «Ястреба» завалили еще несколько главарей. За них награды давали, но мы ждали, когда защелкает где-нибудь клювом основной объект.

Защелкал. Теперь дело за малым. За нами…

— Иди, — повторил свой совет Бауди, но я понимаю, что это уже просьба оставить его одного наедине с донесением, где фигурирует его личный враг.

— Буди лейтенантов. И на физзарядку, — не позволяю ему отрешиться от действительности.

— Ай, дождь собирается.

— В разведке нет погоды. Только боевое задание, — иносказательно подтверждаю я свое решение на проведение «зачистки» «Ястреба».

Бауди оказался прав — меня ждала танцовщица. В той же пятнистой полевой форме — впрочем, а какая могла быть иная? — ускользнувшая вчера вечером партнерша прохаживалась у бетонного забора, по загривку которого вихрами клубилась колючая проволока. Не играла музыка, вместо кафешного полумрака светило солнце, которое не прятало морщин, давно выветрились и мои наградные сто пятьдесят, а главное, она не танцевала, — и я увидел совершенно иную женщину. Ни надменности, ни превосходства, ни очарования. С чего это мы вчера все переполошились? Похожа на десятки прапорщиц, ежедневно мелькающих перед глазами. Ее предназначение, если желает выделиться в общей массе — это в самом деле танцевать, танцевать и танцевать.

Нежданная гостья, похоже, уловила мое разочарование. Может быть, даже не раз сталкивалась с чем-то подобным, но попыталась выдержать ровный тон:

— Здравствуйте. Вы… меня помните? В кафе…

— Здравствуйте. Конечно, помню. Как не запомнить такую женщину, — польстил ей: мне не убудет, а доброе слово, как известно, и прапорщику приятно. Но не преминул напомнить и о не состоявшемся свидании: — Удивительно, что меня запомнили.